Рецензия на книгу

• 

  Аноним26 мая 2019 г.

  Гениальные руки целовать?...

  Давно мне не было так трудно сесть за стол и описать свои впечатления от прочитанного. Бесило, именно бесило, почти все – пылинка на мониторе, чашка кофе, которая несколько раз чуть не загремела, задетая локтем, кот, решивший погреться на моих нервных коленках. Мысли, как бусины, разлетались по полу, а я почти на четвереньках ползала, чтобы их наконец-то собрать. В «Тошноте» не было того Сартра, который развеселил меня когда-то давно своим эссе «Экзистенциализм – это гуманизм». Но этот ненормальный то ли сверхчеловек, то ли одиночка где-то внутри всегда вызывал симпатию, поэтому я полезла шерстить интернет, чтобы воссоздать образ человека, а не писателя. И помогло. Отпустило. Мысли стали укладываться почти ровными слоями, правда, не уверена, что все кирпичики будут слеплены цементом равномерно, но уж как умею.

  Итак. Вымышленный французский город Бувиль, Грязь-город. Антуан Рокантен - рыжеволосый, не побоюсь этого слова, детина, шарящий по кафе и паркам, рассматривающий прохожих сверху-вниз под карманным микроскопом собственного восприятия. Странно, что он вообще здесь оказался. Возможно, Антуан хотел какого-то покоя, а получил – Тошноту. Он вообще оставляет какие-то невнятные впечатления, наверное, я согласилась бы с его когда-то глубоко любимой Анни, которая вытащила из памяти Лондон, себя и Антуана, пытающегося спрятать свою шикарную рыжую гриву под британский котелок. Он раздираем одиночеством, но скорей сплавится с ним, нежели опустит руки и смирится с необходимостью делиться мыслями и чувствами с окружающими.

  Антуан накручивает желеобразные круги по городу: гостиница, кафе, библиотека, местный музей, парк. Каждый день почти одно и то же. Он пытается писать роман об авантюристе маркизе де Рольбоне, порой даже почти искренне увлекается его проделками, потом в какой-то очередной туманно-сознанный денек приходит мысль «а какой значение это вообще имеет?», Антуан режет ладонь ножиком для бумаги, оставляет пару капель крови на заметках и навсегда забывает о несостоявшемся герое.

  
  На мой взгляд, людей также невозможно ненавидеть, как любить.
  

  Антуан наблюдает за людьми, часто видит их почти насквозь, но они ему совершенно не интересны. Кажется, герой даже не дает им шанса на ту свободу, которой ищет сам. Вроде бы как они и не достойны. Это коробит, потому что Антуан – так себе человек, в моем понимании, что уж там: достаточно себе бездельник, не обремененный неэгоистичными мыслями, видящий мир под тошнотворным углом. Он не любит природу, не может просто сесть на лавочке в парке и насладиться моментом, повсюду рассекающие хирургическим ножиком красоту мира мысли:

  
  А все сущее рождается беспричинно, продолжается по недостатку сил и умирает случайно.
  

  Я слушаю его, киваю, соглашаясь с тем, что вся жизнь, по сути, бессмысленна, но мне нравится ветерок на щеках, шуршание листьев, сладковатый запах земли. Мое любимое море для Антуана лишь неприветливая холодная крышка сосуда, в котором кружатся непонятные и даже гадкие создания.

  Наверное, искренние понимание и улыбку он вызывал лишь тогда, когда подтрунивал над мещанами. Правильные до тошноты, рассудительные до головокружения, скучные до слипающихся глаз. Гладенькие фигурки в красивых сюртучках, планомерно вышагивающие с тростью по дороге жизни, такой коротенькой и бессмысленной, что уже буквально за поворотом виден конец.
  

  
  Они хотели бы внушить нам, что их прошлое не прошло даром, что их воспоминания потихоньку сгустились, обратившись в Мудрость. Удобное прошлое! Карманное прошлое, книжица из золотой библиотеки, полная прописных истин. «Поверьте мне, я говорю на основании опыта, всему, что я знаю, меня научила жизнь».
  

  И музыка… Вот здесь Антуан попал в болевую точку. Для него джазовая пластинка с поющей негритянкой становится паузой, когда можно забыть о времени, можно просто плыть, вбирать, вдыхать, не думать, не созерцать, не копаться в себе, а просто БЫТЬ.

  
  Есть другое счастье – где-то вовне есть эта стальная лента, узкое пространство музыки, оно пересекает наше время из конца в конец, отвергая его, прорывая его своими мелкими сухими стежками; есть другое время.
  

  Время и счастье… Другое время… Другое счастье…Другая глубина…

  ***Таня Зыкина – Другая глубина

  15

  2,5K