Рецензия на книгу
Возлюби ближнего своего
Эрих Мария Ремарк
Аноним18 августа 2011 г.Наверно, нет больше другого такого писателя, в чьих книгах столько человечности, человеколюбия, доброты и любви к ближнему. И бесконечной грусти...
Словами юной Рут:
Милый Штайнер, мне хотелось так много сказать вам. Но теперь я ничего не помню…
Осталась одна грусть.
Его книги наполнены чем-то таким настоящим, невыдуманным, большим... они полны жизни - во всей её горечи и радости, всей подлинности чувств, на какие способен человек. Поэтому отзыва, собственных мыслей не будет, оставляю для себя только цитаты, только эти кусочки тихой грусти...... Они были одни в кабине, пологой дугой поднимавшейся всё выше, а потом скользнувшей влево, перейдя на спуск, – и вдруг им почудилось, будто это вовсе и не кабина, будто они сидят в каком-то бесшумном аэроплане, а под ними медленно поворачивается Земля, будто они уже и не принадлежат ей больше, а сидят в этом призрачном самолёте, для которого нигде больше не осталось посадочной площадки, парят над тысячью отечеств, над тысячами освещённых домов и комнат. До самого горизонта мерцает приветливый вечерний свет, в квартирах под крышами зажжены люстры, такие манящие и такие чужие… Они парят над всем этим во мраке полной безродности, и всё, что они могут зажечь, – это только безутешный и негасимый огонёк тоски по родине…
(пишу, а в горле ком и предательски подступающие слёзы)
... Над их головами шумел ветер времени – в коротком разговоре старика с пожилой женщиной словно прошелестели сорок или пятьдесят лет, и оба собеседника считали вполне естественным, что годы унеслись безвозвратно. И тут же, притихнув, как мышки, сидели два юных, двадцатилетних существа, которым до сих пор даже один год и то казался бесконечным, почти немыслимо долгим сроком; а теперь, когда они внезапно поняли, что всё проходит, что всё должно пройти, что и к ним когда-нибудь протянется невидимая рука, они почувствовали страх…
(остальное пускай будет только в журнале)724