Рецензия на книгу
Снег на кедрах
Дэвид Гутерсон
Maple818 мая 2019 г.Читая эту книгу, я почему-то настроилась на более серьезную литературу, чем обычный детектив. Возможно тому виной, что она входила в подборку "Война глазами несоветских авторов". Поэтому я и ожидала именно этой темы как основной. Но она оказалась там второстепенной, хотя и довольно существенной.
Если оценивать книгу целиком, не подразбивая на отдельные темы, то ее можно оценить как крепко сколоченный детектив с тщательно прописанным историческим фоном. Я бы не советовала брать ее как развлекательную литературу, читать ее тем, кто увлекается кровавыми триллерами или кто ищет от детектива динамики, погонь и перестрелок. И все же ей несколько не хватило до того, чтобы стать впечатляющим шедевром. Уже приближаясь к развязке я задумалась, какой же исход выберет автор. У него было два пути: классический хеппи-энд, которого мне, откровенно говоря, очень хотелось, я испытывала симпатию к героям или же грустное завершение повествования, чего я совершенно не желала, но что могло бы оставить более глубокий след от книги и заставить более внимательно задуматься. Словом, я оценивала эту книгу так же как "Коллекционера" Фаулза. Его концовка меня расстроила, разозлила, возмутила, но, прочитав эпилог, я поняла, что этим автор поднял свою книгу на класс выше, перебравшись через просто увлекательную детективную историю и приведя читателя к куда более серьезным размышлениям и аллегориям. Увы, этот автор не смог повторить такого взлета. Можно ли его за это винить? Не думаю, будем считать, что он к этому и не стремился, удовольствуемся тем, что есть и не будем мечтать о большем.
Автор поднял в этой книге непростую тему эмиграции. Японцы не слишком хорошо жили в своей стране. Хотя никто бы не обвинил их в недостатке трудолюбия. А стоит лиim переплыть океан, и перед тобой страна, где можно попытать счастья, где можно разбогатеть, чего никогда не получится на родине, полной сословных ограничений. Уезжал в Америку бедный люд, уезжали и потомки самураев, после того времени, как в Японии произошли реформы, и самураи стали отжившим ненужным классом, с чем эти потомственные воины, конечно, никак не могли смириться. Но кто они были в Америке? Япошки, косоглазые, желтолицые, они навсегда становились низшим классом, чернорабочими, к которым относятся презрительно или снисходительно. Им приходилось много и долго работать, и даже это не давало гарантии на обеспеченную старость. Некоторым могло повезти, но далеко не всем. Время шло, постепенно отношение к ним менялось, вместо кличек у них уже были имена, но законы еще оставались прежними. Изменить гражданство на американское японец не мог, только его дети, рожденные на этой земле, получали гражданство. А лица японского гражданства не могли купить в Америке землю. А каково это тем, кто всю свою жизнь проводит в поле? Это судьба вечно быть наемным работником, а не хозяином. Вот из-за этого непростого закона и из-за небольшого клочка земли и разгорелся долгий спор, который сыграл ключевое значение в показанной нам автором истории.
Но, так или иначе, казалось бы, японцы уже прижились в этой стране, их дети не только получили официальную бумажку о гражданстве, они чувствуют себя гражданами Америки. Это тем более легко, что Америка - страна интернациональная, все, кто сейчас считает себя коренными американцами, приехали с других материков. Но вот начинается война. Этот коренной перелом (а для Америки война началась с Перл-Харбора) будоражит души людей. У некоторых из них она пробуждает патриотический подъем, юноши записываются добровольцами в армию. Но у некоторых патриотические чувства выражаются совсем иным образом: в их душе бушует ярость, которая не знает, куда вылиться. Им нужен враг, враг конкретный и вещественный, а не где-то там за океаном. Как боксерская груша, он должен быть рядом, чтобы выплеснуть на него свою злость. И тогда в ход идут камни, разбивающие витрины японских магазинчиков. Тогда можно орать у японских домов и угрожать этим косоглазым. И вообще хорошо бы, чтобы они все убрались прочь. Потому что они - другие, непонятные. А все непонятное - раздражает и пугает. Их поведение непредсказуемо, у них иная мораль, не европейского человека. Взять хотя бы лицо подсудимого - это же невыразительная маска. На ней не читается сожаления, грусти, словом, нормальных человеческих чувств. И многие японцы сами были отчасти виновны в таком к ним отношении. Они всегда старались держаться особняком, своей отдельной закрытой кастой. Браки предпочитали осуществлять тоже только внутри своей национальности, не смешиваясь с белыми. А особенности их культуры, этот обычай - держать лицо, не проявлять эмоций на людях, он отталкивал от них людей, привыкших к иному поведению.
А ведь патриотические чувства рождаются и в душах детей японцев, некоторые из них тоже идут добровольцами. А ведь совсем непросто сражаться против людей своей национальности. Даже, если не разделяешь их интересов. Но ты еще помнишь их язык, у тебя дома придерживаются той же культуры, тех же обычаев. У тебя есть там родственники, может, семьи даже продолжали поддерживать с ними связь. К сожалению, эти моменты в книге совсем не обсуждаются. Войны в ней минимум (что плюс для многих людей) и единственная психологическая преграда на ней - это убийство другого человека. Не издалека, не выстрелом из окопа в окоп, а рукопашное, рядом, когда видишь глаза своего ровесника, когда твой нож врезается в его живот.
Но это - война, о ней было написано немало. Нас же сейчас интересует тыл. Когда-то, читая "Триумфальную арку", я была поражена одной простой вещью. При начале войны с другим государством, все лица, имеющие гражданство этого другого государства, интернируются в военный лагерь. Ничего личного, только политика. Максимально простой способ обезопасить себя от возможных шпионов, давно внедрившихся в общество. Причем в той книге ситуация была еще более трагична, в тот лагерь должны были попасть немецкие евреи, люди, бежавшие с родины из-за грозящей им верной смерти. Здесь немедленная смерть японцам не грозила, но многие мужчины были профилактически арестованы, а семьи всех переселены в весьма неприспособленные для жизни лагерные условия. Пришлось бросить дома, имущество, зреющий на полях урожай. Некоторый распродали все по дешевке, некоторые надеялись вернуться и просили соседей приглядеть за оставленным добром. Экстренная эвакуация, плохая кормежка, необорудованные жилые места - все это приводило к болезням, загубленному здоровью, временами и к смертям. Такие условия непросто было перенести беременным женщинам, младенцам, старикам. Должно быть, тяжело было слышать сражавшимся за США юношам, что их семья перемещена в лагерь из-за своей японской национальности. В книге это описано как эпизод из жизни героев, подробностей встречается немного. Несовершеннолетние дети ехали с родителями, это было понятно. А если бы эти дети были уже взрослыми, получили паспорт с гражданством США? Подлежали ли бы они изоляции?
Книга не об этом, она не даст полную информацию, не составит подробную картину. Но она приоткрыла для нас некоторые неизвестные нам ранее моменты, рассказала вещи, о которых нам, быть может, и в голову не приходило задумываться. И все это не отклоняясь от основной темы романа, расследования странной смерти рыбака в море. Детектив - размышление, детектив - психология, оценка человеческих характеров, экзамен жизни. Кто на что способен, кто как поведет себя в критической ситуации. И то, что эти люди побывали на войне, не облегчает для них задачу выбора, а лишь усложняет ее.8465