Рецензия на книгу

• 

  Аноним20 апреля 2019 г.

  Жизнь страшнее смерти

  Сердце человека - размером с его кулак. Сердце маленького мальчика - вдвое меньше сердца взрослого мужчины. А если навесить на него кучу пудовых гирь? Которые будут становиться тяжелее от несправедливости, сострадания, тоски и горечи. Станет ли это сердце тяжелее самого темного и самого тяжелого вещества во всей Вселенной?
  Станет. А кем будет мальчик, если описать его всего одним словом? Боль.
  Боль, которую не уместить ни в какие слова ни в одной из всех тетрадей мира или бесконечности интернет-пространства. И ни один из десятков наставленных синяков не сможет передать ни капли этого гуголплекса боли.
  Потому что папа, который не должен был умирать, умер. Самой ужаснейшей из всех смертей. Оскар Шелл, его сын, пытается собрать себя и свою жизнь заново, а заодно реконструировать прежнюю жизнь, зацепиться за все, что имеет хоть малейшее отношение, впитать глубоко в себя каждое упоминание о нем, каждую мельчайшую деталь. Обведенные ошибки в газетах, папины очки, сказочные рассказы о Шестом округе Нью-Йорка, его последние сообщения на автоответчик - всё должно быть уложено в ящике памяти навечно. Загадочный ключ и поиски того, что он должен открыть - как сверхзадача на всю жизнь. Пока ищешь - кажется, что папа рядом. И хочется, чтобы эта пытка надеждой не кончалась. Когда вскрываешь его пустой гроб - отказываешься верить в то, что он умер. Но пока так сильно любишь, папа будет жив.
  Все встречаемые люди, случайные и неслучайные знакомства то облегчали, то утяжеляли гири на сердце. Разочарования не знали конца. И последнее из них - осознать, что квест по разгадке последней тайны, длившийся восемь месяцев, провалился, привёл к ещё одному такому же брошенному сыну, который тоже искал упоминания о своём папе. Красота и правда несовместны.
  Все отцы в этой книге - пропавшие. Все трагедии в этой книге - реальные. И бомбежка в Дрездене, и ядерные взрывы в Японии, и теракт 11 сентября в Нью-Йорке - лишь немногие из множества тех «поводов», от которых не осушаются бесчисленные и бездонные резервуары слез, проливаемых родственниками и любящими погибших. Через искреннюю, честную и не прикрытую формальностями речь Оскара Шелла Фоер обращается к каждому живущему и безмолвно порицает все зло, что творит человек по отношению к себе подобным.
  Жизнь - это слова. Ты чё? Произнесённые - запечатлённые лишь на миг, записанные - оставшиеся в вечности. Напечатанные на машинке, не заправленной краской - потерянные навсегда. Два человека, бабушка и дедушка Оскара - самые несчастные из Шеллов, люди, которым для более-менее комфортного существования друг рядом с другом пришлось даже придумать некое Нечто и некое Ничто. Союз немого и слепой. Один хочет сказать слова, но не может, а другая хочет прочитать слова, но не видит.
  Для Томаса Шелла, скульптора с грубыми руками, жизнь стала претерпеванием. И хребет прогибался под тяжестью всех тех жизней, что ему не довелось прожить. Всегда ли правда то, что счастье человека зависит только от него самого? А если в жизнь врывается трагедия и вихрем уносит все то, что ты любил? Твою любимую женщину, твоего нерожденного сына. Тогда приходится потратить всю жизнь на то, чтобы заново научиться жить. Заново обрести то, что потерял 40 лет назад и одним разом похоронить все свои слова, написанные, но так ни разу и не озвученные. И после этого - сожалеть о том, что приходится жить, а ещё больше - о том, что живёшь лишь однажды и твоя нынешняя жизнь далеко не самый лучший из всех возможных вариантов.
  И если представить, что воздушные подушки для небоскрёбов все-таки придумали, и расположить кадры с выпадающим из окна человеком в обратном порядке, то все вернётся к своему первоначальному состоянию и гигантская дыра в сердце, в которую проваливалась любая радость, затянется.

  50

  17,1K