Рецензия на книгу

• 

  Аноним19 апреля 2019 г.

  Хемингуэй - романтик

  „Люблю старину Хема“. Именно с этими словами я начинала читать „Праздник, который всегда с тобой“ и этими словами закончила чтение. Только тут Хемингуэй совсем не „старина Хем“, который написал прекрасного „Старика и море“, тут он еще только начинающий писатель, бросивший журналистику и решивший полностью отдаться писательству, который живет впроголодь, откладывает все свои невеликие гонорары на путешествия с женой и мечтает, что однажды он все сможет. И читатель знает, что действительно сможет и все у этого харизматичного юноши будет хорошо.
  Книга не мрак и тлен, но и не яркий нескончаемый праздник бытия. Я ожидала совсем другой атмосферы. Ожидала другие картинки, ведь Хем встречался с кучей нынешних классиков, начиная от Джойса (которого, впрочем, он наблюдал издалека и фанючил) и заканчивая Фицджеральдом, который оказался очень странным человеком. Наверное, вынесенное в название слово „праздник“ настроило меня на слегка неверный лад.

  Прочувствовала ли я ту эпоху и Париж Хемингуэя? Определенно, да. Читала ли я книгу с трепетом и восторгом от встреч с именитыми писателями и деятелями искусства? Определенно, нет. Хем так просто описывает своих знакомых, что они предстают самыми обычными людьми. Это как если бы я описывала своих знакомых, которые пока еще никто, но кто знает, может лет через 10 они станут известными, а я в своих мемуарах буду писать что-то вроде: „И вот Ленка роняет свой бокал пива ему прямо на штаны“, а читатели будут в шоке прикрывать рот ладошкой и тянуть благоговейным шепотом: „Офигееееть!“. Но простите мне это лирическое отступление, я веду к тому, что и Гертруда Стайн, и Фицджеральд, и Джойс (но в меньшей степени) предстают благодаря Хемингуэю не великими деятелями прошлого, а простыми людьми, которые гуляли по улицам Парижа, пили, ели, прожигали деньги на скачках и стремились к чему-то большему. Отличный пример для подражания. Да и с самого Хемингуэя спадает этот флер жесткого дядьки - тут он романтик и мечтатель.

  А в Париж мне наконец-то действительно захотелось, спасибо старине Хему.

  17

  738