Рецензия на книгу

• 

  Аноним16 апреля 2019 г.

  Недеяние - это Путь

  Перечитала эту книгу со странным чувством, будто открываю эту (давно знакомую) историю впервые. Всё-таки зря поместили её в школьную программу. Или не поместили? Может быть, как часть внеклассного чтения? С тех времён осталось воспоминание о ленивце, неспособном самостоятельно надеть сапоги, о засаленном халате, запылённых страницах брошенных книг. О женщине, с которой герой расстался, оттого что не смог встать с дивана. То есть, будучи энергичной старшеклассницей, я прочитала «Обломова», как, например, «Лолиту», с изумлением и неловкостью, даже гадливостью: «Бывают же люди!..»

  А сейчас — совершенно иначе. Сперва Илья Ильич показался мне этаким даосом «selfmade», успешно реализующим постулат «не-деланья», в гармонии с самим собой и Вселенной. Суетливые люди пытаются вовлечь философа в круговерть повседневного хаоса, бессмысленных визитов-обедов-ужинов, но герой видит в них скучное, бесцельное метание людей, не умеющих получать удовольствие от покоя и неторопливого течения мысли.
  Затем становится заметно, что Обломов сам тяготится неспособностью принимать решения. Неизбежно начинаешь анализировать состояние героя профессионально. Что это? Гипотиреоз? Избыточный вес, плаксивость, все эти ячмени как признак сниженного иммунитета, затылок чешется, когнитивные способности несколько снижены, невозможность сосредоточиться... Петербург — эндемичен по йод-дефицитному зобу, сегодня в меньшей степени, а в прежние времена, в отсутствии йодированной соли... Гончарову вполне мог встретиться такой «бездельник», у которого нет сил выйти на улицу. Это болезнь, знаем мы теперь.
  Но даже если не увлекаться, не собирать анамнез по страницам, а предположить, что Гончаров описывает типаж, если с неуютным чувством представить себе, что обломовых могло быть несколько... много!.. Тогда приходится задуматься о юношах, привыкших с самого детства, что кто-то надевает им сапоги и подаёт рубашку правильной стороной, готовит обед и прибирает в комнате. Если этого почему-то не делается или выполняется спустя рукава, то невольно зарастаешь грязью, и вина в том как будто и не твоя. Экономия телодвижений, гиподинамия, как бы мы сказали сегодня, сама по себе снижает содержание эндорфинов в крови и вызывает неизбежную депрессию, а с нею — неспособность двигаться. Порочный круг, из которого герою вырваться не удаётся.
  И ведь не подлец, не мерзавец, как Тарантьев сотоварищи! Беспомощный, ласковый... хотела написать «добрый», но доброта — всё же свойство деятельной натуры, креативная сила, свойство делать окружающих счастливее. Да, вероятно, всё-таки добрый, если подумать о его семье, о сыне... Добрый инстинктивно, может быть, отражающий хорошие, активные движения души окружающих, будто Луна — солнечный свет. Помнится, Довлатов утверждал, что порядочный человек — тот, кто делает гадости без удовольствия. Обломов неспособен делать гадости вообще, поскольку неспособен на поступки. Может быть, это значит, что он — замечательный человек?
  Тогда и камень у дороги - добряк.

  Парочка «Штольц — Ольга» - фигуры неоднозачные. Обломов относится к ним с восторженной нежностью, считает их лучшими друзьями. Однако Штольца я перестала уважать, когда выяснилось, что он, вопреки собственному обещанию, рассказал Ольге о разных чулках. Кроме того, мне отвратительно, что Штольц относится к другу свысока, будто к слабоумному: пытается принимать за него решения, придумывает гнусное слово «обломовщина» (даже сам Обломов им пользуется, как бедняга Чарли в «Цветах для Элджернона»). Наконец, Штольц уверен, что Илья Ильич ему не соперник, как некий недочеловек. Ольга, кстати, чудно подходит этому надутому, практичному, великолепно устроенному в жизни примитиву. Он находит слова для индульгенции, которой невеста ожидает. Их диалог-объяснение в любви кажется мне верхом лицемерия и демагогии, густо замешанной на дамской истерии (которая так была неприятна искреннему Обломову).
  Всё же я многое простила Штольцу за то, что он разобрался с жуликами и обеспечил другу уютный кокон, в котором Обломов окончательно и счастливо закуклился и помер. Убеждена, что на этом этапе уже невозможно было расшевелить героя (без медикаментов наших дней). Штольц хотя бы придал последним дням друга некоторый блеск и чистоту.
  Финал кажется мне не трагичным, а вполне закономерным. У Обломова не было особенных причин желать себе долгой жизни, он давно мечтал «заснуть и не просыпаться». Так что тяжёлого чувства не остаётся: каждый получил, что хотел. Одному - покой, другому — добрые воспоминания, третьему — приятные заботы и хлопоты.
  Интересная мысль возникает в финале: предположим, я могла бы поместить Обломова в хороших психоневрологический диспансер и вылечить его, назначив поддерживающую терапию. Чем бы занялся спасённый? Поехал бы в Обломовку, починил домик и устроил школу для крестьянских детей? Кажется, ему работа сама по себе никогда не доставляла удовольствия, это для Штольца «труд — образ, содержание, стихия и цель жизни»... Кажется, он бы тогда запил. Впрочем, может быть, и стал бы губернатором, как ему из деревни советовали. Вот такой свободный полёт мысли... Не прилечь ли на диван в халате?..

  23

  1,9K