Рецензия на книгу

• 

  Аноним15 апреля 2019 г.

  Когда-то ( и не один раз) я начинала читать это произведение и бросала на первых страницах. Файл в моей читалке датирован 2007 годом, что как бы дополнительно иллюстрирует.
  Нынешней весной оказалось,что читать про сафари в Африке, глядя на апрельскую метель за окном, приятно в силу контраста, а когда у них там, в книге, зарядил дождь, а снег за окном все падал и превращался на земле в серый мокрый студень и грязь, читать не стало менее приятно - уже в силу некоторого совпадения.
  Такой получился внесюжетный твист, потому что Эрнест пережидал дождь и читал книги.
  

  
  «Что, если дождь зарядит дня на три или четыре?» — спрашивал я себя. С такими запасами Сименона я мог продержаться около месяца, особенно если отвлекаться от чтения и размышлять о чем-нибудь после каждой книги, страницы или главы.

  Например, воображать несуществующий разговор:
  

  • Как у нас с припасами?
  • Две бутылки сидра и фляжка с джином, мы продержимся до окончания дождя, а вот Сименона осталось мало. Всего пять томов.

  
  Книги, разговоры о книгах, мысли о жизни и самом себе - лучшее, что есть в этой книге, а лев и мисс Мэри, вынесенные в заголовок, это так, для видимости сюжета.
  Сафари не вызывает у меня отклика ни в позитивном смысле, ни в негативном. Слишком давно было, мы сейчас живем в совсем другом мире. Из наших городов исчезают воробьи. На них никто не охотился с манлихером, а они вот вымирают. Как-то так живем, что дробовики без надобности.
  Мне интереснее смотреть на "Лев мисс Мэри" как на взгляд автора на самого себя и на писательство вообще. Местами с рисовкой, местами честно.
  Возможно он сам на первых же страницах сказал, зачем записал этот взгляд на бумаге. Как ответный удар чьим-то домыслам

  • Он советовал мне не обращать внимания на вас с Пи-эн-джи, потому что вы оба с приветом.

  ом.

— Так оно и есть, — кивнул я. — Только нельзя говорить об этом посторонним.
— Но ты же не считаешь, что все писатели действительно чокнутые?
— Только хорошие.
— Но ты же рассердился, когда тот человек написал книгу о том, как ты чокнулся?
— Да. Потому что он не знал ни о чокнутости, ни о том, как это происходит, и ничего не смыслил в писательстве.

Временами Эрнест раздражал меня педалированием понимания крутости и степени своего ему соответствия, но потом встречалось что-нибудь заставлявшее почувствовать, что этот человек мне нравится.



— Не нужно грубых слов, Пи-эн-джи, — улыбнулась Мэри. — Мой муж — деликатный и легко ранимый человек. Они вызывают у него отвращение.
— Рад, что хоть это вызывает у него отвращение, — ответил Пи-эн-джи. — Есть, значит, положительная черта в его характере.

Просто потому, что он вставил в текст подобные реплики.

PS Вопрос, на который ответ вроде бы проще получить, чем на вопрос о размере зазора между Эрнестом -описанным в книге и Эрнестом-реальным, на который, однако, ответа не знаю:
чьи мемуары, какого подводника, он там читал?



Все, кто рано встал, уже спали, а я устроился в палатке-столовой с книгой об одном человеке, который проявил подлинный героизм, командуя подводной лодкой. Потом ему очень везло, наконец он грубо нарушил субординацию и в итоге написал эту полную ложной скромности и горечи книгу.

Фамилию авиатора Линдберга, которого читал тогда же, он назвал, а подводника оставил безымянным. Догадывайся теперь...