Рецензия на книгу

• 

  Аноним31 марта 2019 г.

  Иветта, Лизетта, Мюзетта, Жанетта, Жоpжетта…
  Что проку нам знать, что на этой Жоржетте надето?

  Бовуар утомляет. Сотня за сотней страниц пестрит повторами, повторами повторов – и так до бесконечности. Под видом научного труда она забрасывает на страницы книги сомнительного происхождения разнообразные статистики, свидетельства современниц и не очень, историков и не очень, психологов и не очень, врачей и священников. И, конечно же, литераторов.

  Пожалуй, самые ценные знания, которые я вынесла из этой книги – это дополненная реальность Бальзака, чьи произведения мне так нравились, и дополненная реальность Стендаля, романы которого я, наоборот, не понимала. Как это часто бывает, в жизни всё оказалось перевёрнутым с ног на голову. Этот «знаток человеческих душ» совершенно не уважал женщин, не видел в них людей, и побуждал к обману, призывая мужчин обращаться с женщинами так, будто они королевы, чтобы они стали в положение рабынь. Бальзак удивляет своей концепцией установки семейного счастья. Не любя невозможно вызвать любовь. Унижая и притесняя невозможно вызвать любовь. Обобщая, это относится вообще к любви, не только в рамках брака. Исходя же из исторического обзора в первом томе, кажется, что любви не существует вообще. На нет и суда нет, стало быть, о чем толковать?.. А Стендаль, «Красное и чёрное» которого со своими истеричными дамочками, не ведающими, чего хотят, всегда мнилось мне инфантильно-розовым, – Стендаль, напротив, сетует, как много потеряно талантов среди женщин, которым столько лет, да что там лет – веков подряд, было отказано в обучении. И вообще-то грех лицемерия, приписываемый женщинам, пусть и не осознанно, проявляется у

  Несмотря на то, что Бовуар приводит целый том исторических справок, мир, который она описывает, настолько дик, что с трудом узнаваем. Его уже нет – канул в Лету: книга, актуальная в 1948 году, не может быть актуальной спустя 60 лет. И если бы первой книгой в игре в этом месяце мне не досталась бы «В лучах мерцающей луны» Уортон, я бы сочла, что Бовуар вообще пишет об инопланетянах.

  Правда, у Уортон несколько иначе были расставлены акценты, но в общечеловеческом плане там очень наглядно показана материальная зависимость одних людей от других со всеми её следствиями, как то: попытки порвать с ней и начать независимую жизнь или подчинить себя общественному этикету вопреки своим устремлениям и жить в вечной узде. Мне кажется, Бовуар было бы гораздо полезнее демонстрировать читателю не пример за примером женской угнетенности, а проводить аналогии с угнетенностью мужской: только вспомнив или ощутив на себе конкретные случаи бывшей в реальности мужской угнетенности в аналогичных, хотя, несомненно, и более редких ситуациях, мужчина станет способен осознать угнетённость женщин. Однако Бовуар поступает с точностью до наоборот, и не просто рискует осточертеть своими нападками представителям мужского пола, но, должно быть, многим осточертела уже. Странно – при ее-то проницательности и при том, что она сама не упускает случая привести в пример героиню Уортон, правда, из «Эпохи невинности» - потому что та была одета в платье с чрезмерным вырезом.

  О, нарядам и причинам, побуждающим женщин наряжаться Бовуар посвящает едва ли не отдельную главу.
  

  
  ...элегантная женщина, которая следит за собой в любом возрасте, свободно может получить от своего костюма чувственное или эстетическое удовольствие, нужно всего лишь, чтобы ее одежда гармонично сочеталась с ее внешними данными; цвет платья может выгодно оттенить цвет лица, фасон подчеркнет красивые линии фигуры либо скроет дефекты. Ей нравятся не предметы ее туалета, а она сама, изящно одетая…

  Наверно поэтому мне приходят на ум многочисленные фотографии Бовуар в халатоподобных пальто… Безусловно, воплощённая элегантность…

  Но дневник Жоржетты Леблан, если не ошибаюсь в фамилии, превосходит все представления о возможном умопомрачении от нарядов… Она восхищается нарядами как бунинская героиня своим «лёгким дыханием» – в голове нет других мыслей кроме навязчивой идеи. Переодевания же эти производятся 1) от скуки, 2) желания самоутвердиться, взяв реванш красотой, 3) оправдывая претензии света на женственность в женщине.
  Помимо этого, заманчивость переодеваний коренится еще в меннипее и является проникшим в жизнь архетипом. Если женщина не в силах ничего поделать со своим положением в реальности, она пытается хотя бы на время превратиться в другую:
  

  
  Таким образом, совсем юная девушка будет развлекаться, одеваясь под даму, взрослая женщина – под девочку, куртизанка – под светскую даму, а светская дама – под роковую женщину.

  Книга Бовуар, можно сказать, даёт ответы на все вопросы. Так, мне совершенно непонятен был характер Вероники из «Московской саги», однако, читаем:
  

  
  …чем крепче она привязана к домашнему очагу, тем смелее она себя ведет; завоевав одного мужчину, она продолжает эту игру, не придавая этому большого значения и ничем не рискуя.

  Что поделать, книги в Долгой прогулке можно нанизывать как бусы. Это Бовуар пишет про замужнюю женщину. Из книг Золя она вообще выцеживает замечательный трактат на тему «как поймать мужа».

  Однако лишь во втором томе жизненный цикл и любое занятие женщины разобраны по полочкам, этот порядок предваряет биологический опус о поведении полов разных видов живых существ, историческая ретроспектива со времён натурального хозяйства, отказ в прогрессе любым обществам с матриархатом, похвала куртуазности, впервые допустившей прикосновение женщины к культуре, незлобивая критика постулатов Энгельса и ярая критика фрейдизма (а кто из нас относится к нему серьезно?). Остаётся пожалеть, что Паскаль Киньяр творил позже: с каким бы энтузиазмом Бовуар накинулась на выдержки из «Тайной жизни» о том, что рождение – это очередная смерть, расставание и разрыв…
  Ещё мне было очень странно, что Бовуар не привела в пример Мопассана с его столь показательным «Милым другом», где бездарными мужчинами управляет умная женщина, творит под их именами, ибо иначе в ее время считалось недопустимым.

  Оба тома перемежаются садистскими и мазохистскими грезами юных жен и старых дев, откровениями лесбиянок и женщин самых разных кругов общества и времён. Среди этой пестроты тут и там возникает навязчивое сравнение бархата и атласа с кожей – сомнительное, на мой взгляд, сходство. Под конец повторяется чья-то идея о публичных домах, где мужчины бы обслуживали женщин – эта идея провалилась в реальности: в дом ходили только проститутки, забавляясь, что здесь не им платят, а они платят. Но это более грустно, чем забавно, ведь здесь налицо превосходство женщины над мужчиной, не способным выполнять ту же функцию ночь напролёт. И, конечно же, я утрирую.

  Однако усердие, с которым Бовуар излагает свои многостраничные мысли, невольно наводит на мысль о том, что она сама ищет спасения от чего-то навязываемого извне в своих трудах.

  13

  628