Рецензия на книгу
Сатиры
Ювенал
Аноним19 марта 2019 г.измены жены, сетующие греки, или Необычайные приключения римского гражданина времён Ювенала.
Ювенал – очередной представитель Римской сатиры, как например, Персий или Сенека с Горацием, однако последние всё же не являются сатириками в чистом виде.
Как и любая другая сатира, творчество Ювенала направлено на современников. Он озлоблен, его строки переполнены жёлчью, а мысли – неравнодушием.
16 метких сатир, а точнее 15 и не всегда метких, являют нам творческое наследие поэта, дошедшее до наших дней. В его сатирах можно заметить связь: одно стихотворение переходит в другое, затем второе в третье... да, порой это далеко не очевидно, и приходится потрудиться, чтобы найти связь, но оно того стоит. Это даёт нам возможность понять творческий путь Ювенала чуточку лучше.
Мы начинаем с вводной работы, в которой поэт знакомит нас со своим кредо, затем переходим к обличению лицемеров в облике философов-моралистов, после нападаем на обжор, женщин, Сеяна, etc. Ювенал пытается найти выход из порока и спасти государство, тем самым, ближе к концу своих дней, сам превращается в моралиста. От этого его сатира утрачивает остроту и от неё начинает дурно веять нравоучениями.
Творчество Ювенала можно разделить на два периода.
Первый период ознаменован тем, что он высмеивает заплывших от жира чиновников, сокрушается от того, какую роль в обществе приобрели деньги, обеспокоено постулирует частые городские пожары и негодует от засилия греков и греческих нравов в обществе... о последнем мы поговорим немного позже.
Отдельное упоминание так же заслушивает его женоненавистническая сатира, в которой он обрушивается на девушек со всей присущей его душе обвинительной мощью. Эта часть его творчества настолько сильная, язвительная и масштабная, что её нужно разбирать по частям.
С первых строк он обрушивается на жену Клавдия (императора), которая тайком ходит по борделям и отдаётся всему городу. Но описывая её распущенность, он ставит ей и диагноз, точнее его ставлю я, после ознакомления с рассказом Ювенала. Эта женщина была явна больна нимфоманией, или у неё было бешенство матки (автор тоже употребляет это слово), или что-то аналогичное, но она была больна. А высмеивать больную женщину, ну это уж слишком. С другой стороны, если автор неправильно обрисовал нам картину и она находилась в здравом уме, и здравом теле блудила направо и налево, тогда ничего аморального в сатире я не вижу.
Разобравшись с Мессалиной, Ювенал начинает масштабное наступление:
Ты никогда ничего не даришь, коль жена не захочет,
Ты ничего не продашь без нее, против воли не купишь;
Даже друзей она отберет и откажет от дома
Старому другу, которого знал ты еще безбородым»Это безусловно есть, это правда. Но во-первых, мужчина сам виноват, если впадает в такое подчинение женщине. А во-вторых, бывают ситуации, когда женщины тоже ничего не продают и не покупают против воли мужа и тоже отказываются от друзей и подруг ради своей второй половинки. Так что, это равнозначная ситуация.
Сколько бы ты прочитал записок любовных и писем,
Если б тебе шкатулку открыть ревнивицы грязной!
Вот она спит с рабом, или всадник ее обнимает...Когда мы говорим об изменах, то попадаем в ситуацию аналогичную прошлой. Пусть лучше Ювенал нам расскажет сколько тел юных мальчиков, пробовал за свою жизнь среднестатистический римский мужчина.
Женщина пьет и блюет. Тошнит, понятно, и мужа:
Он, закрывая глаза, едва свою желчь подавляет.Здесь автор начинает чернить и описывает мерзкую ситуацию, приводя в пример каких-то аморалов. И опять женщина у него изображена в каком-то уродливом обличии.
Время берется по книге, а если зачешется веко,
Мази попросит она, посоветовавшись с гороскопомНу тут окей, это что-то вечное. Эпохальное. От этого нам, к сожалению, никуда не деться.
Если бы вдруг захотела жена растянуть себе брюхо,
Мучась толчками младенца, то, может быть, ты эфиопа
Станешь отцом — и чернявый наследник, которого утром
Видеть противно тебе, не замедлит войти в завещаньеВ таких случаях принято говорить: refrugees welcome.
Быть может, я многое упустил. Но когда читал данную сатиру, сделал пометки в этих местах, поэтому разобрал, именно, их.
У Ювенала, на самом деле, содержится много хороших мыслей. Например, он высмеивает людей, кичащихся своей родословной: «Какая разница, кто твой ближайший предок? Копни глубже и ты увидишь пастуха». Это я сейчас к тому, что автор достоин ознакомления и ему стоит уделить время.
Часть которая посвящена нравоучениям я опушу и перейду сразу к грекам, а там много интересного.
Например, своими сатирами Ювенал помогает нам лучше понять греческий менталитет:
Весь их народ: где смех у тебя — у них сотрясенье
Громкого хохота, плач — при виде слезы у другого,
Вовсе без скорби. Когда ты зимой попросишь жаровню,
Грек оденется в шерсть; скажешь: «жарко», — он уж потеет.
С ним никак не сравнимся мы: лучший здесь — тот, кто умеет
Денно и нощно носить на себе чужую личину,
Руки свои воздевать, хвалить покровителя-друга,
Как он ловко рыгнул, как здорово он помочился,
Как он, выпятив зад, затрещал с золоченого судна.
Похоти их нет преграды, для них ничего нет святого:
Будь то семейства мать, будь дочь-девица, будь даже
Сам безбородый жених иль сын, дотоле стыдливый;
Если нет никого, грек валит и бабушку друга...
Все-то боятся его: он знает домашние тайныВ этом отрывке можно выделить три важных элемента.
Элемент первый: «Противопоставление». Ювенал противопоставляет римлян и греков, показывает различие в менталитете и ставит эллинам в упрёк их темпераментность, что ли. Быть может, для спокойного римлянина, такая эмоциональность кажется высшим лицемерием. Она ему отвратительна.
Элемент второй. «Греки всегда сетуют». Из этой сатиры нам кажется, что вечно у греков что-то не так, они преувеличивают свои невзгоды, постоянно на всё жалуются, преукрашивают свои несчастья (если жарко, то греку очень жарко). Если мы копнём глубже, то обнаружим что греки сетуют у Гомера, сетуют в романе Гелиодора «Эфиопика», сетуют всегда и везде. Но почему? Для этого копнём ещё глубже и уйдём в греческую религию. Она очень пессимистична: человек недолговечен, и его жизнь полна невзгод. Но и смерть ничего не разрешает, посколько не приводит к полному и окончательному исчезновению. Современникам Гомера загробная жизнь виделась тягостным и жалким существованием в подземном царстве Аида, населённом бледными тенями, бессильными и лишенными памяти. Греки укрепились в своём пессимизме, осознав неверность человеческого существования. С одной стороны, не будучи «божьей тварью», человек не смеет надеяться, что боги снизойдут к его мольбам. С другой стороны, его участь предопределена судьбой, т.е. с рождения и до самой смерти человек ведом роком. Здесь можно привести в пример миф, упоминаемый Геродотом: гречанка заклинала Аполлона вознаградить её набожность наивысшим даром, который Бог способен преподнести её детям. Аполлон внял мольбам матери: её дети умерли мгновенно и без мучений. Эту тему можно развивать бесконечно, но я предпочту закрыть её как можно скорее, подобно Феогниту, Пиндару и Софоклу, утверждавшим, что лучшее для человека – вовсе не родиться, а если родился, то умереть как можно скорее.
Элемент третий. «Carpe Diem». Да, это выражение Горация и многие римляне руководствовались им в повседневной жизни. Но. Мы сейчас говорим о греках и оно ничуть не противоречит их убеждениям. Сюда относятся все эти нападки Ювенала, подобные тем, что греки валят бабушек друзей. Ребята моментом живут. И всё это вытекает опять таки из их религии. Раз всё так пессимистично, то нужно прожить с осознанием ценности сиюминутного, самого факта существования в мире, во времени. Греки (впрочем не они одни), осознали, что самое надёжное средство одолеть всевластие времени – это наиболее полно проживать каждое мгновение, стараясь использовать все открываемые им возможности [1].
Вот так, неожиданным образом, сатиры Ювенала открыли мне путь не в совсем обычную тему и позволили, оперевшись на другие источники, её проработать.
1. Mircea Eliade «Historie des croyances et des idees religieuses: De l'âge de la pierre aux mystère d'Éleusis» Editions Payot, Paris, 1976. 232-235 p.
178,4K