Рецензия на книгу

• 

  Аноним19 марта 2019 г.

  А ну-ка, девушки! А ну, красавицы!

  Она не смотрела на меня как на ступень к чему-то большему, как большинство профессиональных молодых красавиц, наперегонки катящихся к финишу в своих заколдованных тыквах.

  В.О. Пелевин, «Орден желтого флага», 2015

  Милая, интересная, затерявшаяся во времени книга. Замышлялась она, вероятно, как энциклопедия о женщинах по состоянию на 1949 год (во Франции, с небольшими экскурсами во времени и пространстве), в момент выхода имела, скорее всего, большую актуальность, а потом канула в Лету, ибо нет на свете ничего более временного, чем актуальные тексты.

  Симона наша эффектна и известна, хотя бы Сартром и увлечениями (кто не помнит ее на фото с Че и Сартром в Гаване?), но так и тянет применить психоанализ к психоаналитикам (и экзистенциализм к экзистенциалистам) – зачем она писала эти два тома? Что хотела сказать? Если убрать воду про гаметы, вяловатый пересказ представлений о человеческом обществе ( Энгельса она как-то тухло критикует, неубедительно), бесконечные самоповторы на тему «как тяжело французской женщине любого класса», то останется простая (но от этого не менее верная) мысль о том, что детей надо воспитывать в равных условиях. Думаю, что это она и хотела сказать, правда, положа руку на сердце, для этого хватило бы колонки в журнале или небольшой статьи в газете. А остальное, возможно, для самоутверждения, для того, чтобы доказать мужчинам, что она не уступает им в интеллектуальной мощи.

  Но мне интереснее был сам мир, о котором пишет Симона, а не ее выкладки. Насколько же мы (в заметной части стран) ушли от этого – от раздельного обучения, от скрывания физиологии и половых различий, от ранжирования полов. Нет, чего там, «родовых пятен» патриархата (а матриархата, возможно, и не было никогда, если верить некоторым исследователям и Симоне) у нас полно, но все познается в сравнении. Представления о том, что девочки учатся хуже мальчиков, тайна менструаций (настолько, что девочки боятся, что умирают, мысли о внутреннем кровотечении и др.), ограничения в правах – и все это не так уж и давно, 70 лет назад в передовой империалистической державе. Мы привыкли со скепсисом воспринимать восхваления советского строя - а поди ж ты – и тут не обманули. Пусть не сразу, пусть со скрипом и откатами по браку и абортам, но пришли же к совершенно иной картине, и по общественным услугам с молочными кухнями, яслями и садами, и с декретами и многочисленными профессиями, и с совместным обучением. Характерно, что в моем детстве аксиомой считалось как раз то, что девочки успевают в учебе лучше за счет прилежности.

  Собственно, трудно не увидеть симпатии к Советскому Союзу и у Симоны. Симпатии сдержанной, обусловленной и аккуратной, однако же считываемой. Мол, это именно то, если все так, как советские говорят, к чему надо стремиться с точки зрения равных возможностей. В первом томе этой симпатии довольно много, во втором реже упоминается, но это функциональный момент, ибо во втором томе мы читаем об ужасах жизни женщины во Франции, от девочки до бабушки.

  Тут, конечно, нужно понимать, что социология тогда ничем не располагала, поэтому ссылается Симона на прессу и художественную литературу с редкими вкраплениями психологических трудов. И создается впечатление, что в жизни во Франции в то время все, что могло пойти не так, шло не так. Деспотизм и безразличие, потребительское отношение, ханжество и лицемерие, филистерство, бордели и любовники жен, море ненависти и непонимания, пиление и побои – все здесь и даже больше. Мрачная изнанка галльской идиллии и отрезвляющий душ, позволяющий понять, что и в 1949 году Франция выглядела крестьянской и консервативной. Тут стоит упомянуть и том, что единственным источником знаний для девочек служит Библия, из которой они вытаскивают отрывки про сроки беременности и про характер взаимоотношения полов. Характерная индоктринация с печальными результатами, фобиями, фрустрациями, неврозами и, порой, летальными исходами.

  У меня трое детей, старший ребенок - девочка 5 лет. И жена есть, больше десяти лет уже, из которых последние пять она в трех декретах подряд. В известной мере можно считать такое положение аналогом французской буржуазной жизни, где жена не работала и сидела дома, «без дела», с точки зрения мужчин (если верить Симоне). И, что греха таить, есть у Симоны и меткие моменты, и правильное понимание выстраивания ролей, и верно схваченные проблемы. У нас, к счастью, без крайностей, но все равно было любопытно и поучительно попытаться поставить себя на место французских монструозных мужчин-собственников, не замечающих проблем своих жен. И задуматься о воспитании дочери в этом аспекте, так сказать. Хотя, повторюсь, мне кажется, что основные пункты программы Симоны у нас были выполнены (воспитание без учета половых различий, вернее – без подчеркивания и педалирования), хотя наше реставрированное капиталистическое государство и стремится многое отнять под предлогом скреп и духовности. Но шансы на реализацию реставрации здесь совсем малы, думаю я.

  Слегка повторяясь, скажу, что читать было интересно. У Симоны хороший слог, ясная задача, хоть и постаралась она решить ее нагромождением бытия и теории, сыпала умными словами и виктимизировала женщин, но все же ей удалось что-то, что интересное читателю и семьдесят лет спустя, пусть и не основным посылом, а рассказом о Франции конца 40-х, страшноватом мире прошлого.

  35

  2,3K