Рецензия на книгу

• 

  Аноним25 июля 2011 г.

  В последние годы у меня всегда возникал вопрос: «Ну почему практически ничего из современного не хочется ни пересматривать, ни перечитывать?». Просто все поверхностно и предсказуемо до безумия. Вплоть до того, что понимаешь, что скажет герой в следующий момент, не говоря о банальном финале. Но не у Достоевского. Я бы даже не называла его мастером. Он – мастак. Каждый свой образ в каждом романе – настолько многогранен – нет только положительного, только отрицательного, только пошлого, только чего-то одного. Каждый сочетает в себе ту пестроту и оригинальность эмоций, присущих неразгаданной человеческой душе. Достоевский – наш Фрейд, просто художественно-литературный, а посему более колоритный и бурлескный.

  В каждом произведении действие вертится вокруг главного героя и его ближайшего окружения. В «Бесах» мне не удалось определить, чей образ составил костяк романа – Верховенский или Ставрогин. А может именно комбинация обоих образов. С невозможностью отделить одного от другого. И где из-за поступков слабого и нерешительного Ставрогина вытекают поступки аморально-идейного Верховенского. И vice versa.

  Николай Ставрогин сочетает в себе массу гротескных образов: он и бретер, и неуч, и бабник. Апогеем всего является его абсолютная аполитичность и безразличность к тайному обществу. Он лишь пешка в руках Верховенского. Который и выстроил его жизнь, как хотел.

  Первое впечатление производит весьма внушительное – учился заграницей и был воспитан по лучшим канонам того времени. Даже сам Достоевский не брезгует фамильярными отзывами – Иван-царевич.

  Но Достоевский четко подметил, с какого действия познакомить нас с Николаем Ставрогиным (не по кратким описаниям, а таким, каким мы его увидели после возвращения) – дуэль с Гагановым. Благородность и хладнокровность действий, притянувших к нему людей. Сильный и закаленный характер – харизма. Сразу проникаешься – Ставрогин-герой. А как же иначе. Стрелять трижды в воздух, не боясь быть убитым в ответ. Не это ли подвиг во имя человеческой жизни?

  Но с каждым новым днем романа вникаешь, насколько многогранна скудость и отвратительная слабость его манер, характера, поступков. Нет, он совсем непростой. Он потерянный – если уместно в данном контексте применить понятие «человек из потерянного поколения» – то это было бы в точку о нем.

  У него было все, но не было ничего. Сколько женщин, сколько романов прошло за его недолгую жизнь, но он так и не смог найти душевного успокоения и равновесия ни с одной из них. Сначала женитьба. От скуки, назло, вопреки – на Хромоножке. Зачем? Показать всем свою вседозволенность и всемогучесть. Но что на самом деле оказалось – пустота и страх.

  Нерешительность открыть и представить свету свою законную супругу. Погубленная жизнь девушки. Сломал, искалечил и косвенно убил.

  А Лиза – непонятно. В какой-то момент кажется, что ведь любит, обожает, боготворит. И даже после отказа жениться на ней из-за Хромоножки приветствует ее после со всей своей нескрываемой тоской, томлением, страстью: «Я не мог устоять против света, озарившего мое сердце, когда ты вчера вошла ко мне, сама, одна, первая. Я вдруг поверил… Я, может быть, верую еще и теперь». Но Лиза ушла, убежала, узнав о косвенной причастности его к смерти жены. Убежала, чтобы погибнуть от осуждения и презрения простолюдинов.

  А Даша. Ее ведь он тоже не любил. Она была просто прихотью. Но одна из трех, кому удалось сохранить жизнь, соприкоснувшись с его безалаберностью и презренностью ко всем, кто окружал его.

  Ни одной из них так и не удалось откликнуться на его позывы тихой жизни в Швейцарии. К лучшему. А он так сам и не понял, что же такое любовь. Такое чувство, что он просто боялся ехать один, поскольку знал, что погибнет в одиночестве, всеми покинутый. Поэтому неважно с кем, но нужно было увезти с собой ту, которая помогла бы выстоять в борьбе с неизведанной и непредсказуемой жизнью – будь-то Лиза, Даша или Марья Тимофеевна, да бог еще знает кто.

  А сколько поломанных им женских жизней, нераскрытых в романе – беременная от Ставрогина жена Шатова, умершая после родов, и другая незнатная девушка в Швейцарии. Скоромный Ставрогин!

  И при всем при этом во время всего действия романа проникаешься сочувствием и симпатией ко всей мерзости и скрытой подлости характера Ставрогина.

  Я не смогла устоять перед его непередаваемой литературной обаятельностью.

  Да, Достоевский – гений. Гений образов, характеров, людей, судеб.

  11

  74