Рецензия на книгу
Под стеклянным колпаком
Силвия Плат
kurisutaina4 февраля 2019 г.Для человека под стеклянным колпаком, опустошенного и застывшего, словно мертворожденный ребенок, сам мир является кошмарным сном.
Не позволяй этому жуткому городу сломать себя.Достаточно откровенный роман о месяце проведённом главной героиней Эстер Гринвуд в Нью-Йорке на стажировке в модном женском журнале, размышлениях по этому поводу и о разочаровании в городе, стажировке, в людях и в себе
А ведь я должна была стать предметом зависти тысяч других студенток колледжей вроде меня по всей Америке, которые не хотели ничего, кроме как фланировать в таких же лакированных кожаных туфлях тридцать седьмого размера, которые я как-то в обед купила в магазине «Блумингдейл» в комплекте с черным лакированным кожаным поясом и черной лакированной кожаной сумочкой. А когда моя фотография появилась в журнале, где работали мы, двенадцать девчонок, все решили бы, что я окунулась в вихрь наслаждений. Ведь на фото я потягивала мартини в глубоко декольтированном платье, лиф которого из искусственной парчи переходил в пышные облака белого тюля, сидя в одном из фешенебельных баров в компании похожих друг на друга молодых людей с лицами стопроцентных американцев, которых то ли наняли, то ли где-то одолжили для фотосессии.
Вот смотрите, как все может повернуться в нашей стране, сказали бы они. Целых девятнадцать лет живет себе девушка в заштатном городишке, и денег у нее не хватает даже на то, чтобы журнал купить. А потом вдруг получает стипендию для учебы в колледже, получает призы то тут, то там, и вот уже она управляет Нью-Йорком, как своим собственным лимузином.
Вот только я ничем не управляла, даже собой. Я просто носилась из отеля на работу, потом на вечеринки, а оттуда в отель и снова на работу, словно одуревший троллейбус. Кажется, мне надо было пребывать в радостном возбуждении, как большинству моих коллег-подруг, но я не могла заставить себя хоть как-то реагировать. Я чувствовала себя неподвижной и опустошенной, словно глаз торнадо, который понуро движется вперед посреди окружающего его неистовства стихии.А также о некотором времени после стажировки, повествующих о ее проблемах со сном, чтением и творчеством, повлекших за собой ее лечение у психиатров.
Причина, по которой я не стирала одежду и не мыла голову, состояла в том, что все это казалось мне очень глупым. Я представляла простирающиеся вперед дни года в виде сверкающих белых коробок, отделенных друг от друга сном, словно черной тенью. Только вот для меня уходящие вдаль тени, разделявшие коробки, внезапно схлопнулись и исчезли, и я видела лишь дни, только дни, сиявшие передо мной, как ярко освещенный, широкий и бесконечно пустынный проспект.
Казалось глупым мыться сегодня, если на следующий день придется мыться снова. От одной лишь мысли об этом на меня наваливалась усталость. Мне хотелось сделать все раз и навсегда и покончить с этим.Про психиатрическую клинику и шоковую терапию читать было жутковато, но в то же время, это именно те эпизоды без которых роман был бы неполным.
Доктор Нолан совершенно прямо сказала, что окружающие станут относиться ко мне настороженно или даже начнут избегать меня, словно прокаженную с колокольчиком на шее. Перед моим внутренним взором всплыло лицо мамы в ее первый и последний приезд в клинику после моего двадцатилетия: бледная и полная укоризны луна. Дочь в сумасшедшем доме! Вот как я с ней обошлась. И все же она, очевидно, решила простить меня.
– Мы с тобой все начнем сначала, Эстер, – сказала она мне с нежной, страдальческой улыбкой. – Считай, что все это было кошмарным сном.
Кошмарным сном… Для человека под стеклянным колпаком, опустошенного и застывшего, словно мертворожденный ребенок, сам мир является кошмарным сном.Роман о личностном кризисе 19-летней девушки, которая всю свою жизнь стремилась к чему-то большему, училась изо всех своих сил, а в один прекрасный момент все это лопнуло как мыльный пузырь.
В колледже мне пришлось пройти обязательный курс физики и химии. Я уже закончила курс ботаники и получила прекрасный результат. За весь год я ни разу не ошиблась в ответах на тестовые вопросы и какое-то время подумывала о том, чтобы стать ботаником и изучать дикие травы в Африке или тропические леса в Южной Америке, потому что гораздо легче получить большой грант на изучение чего-нибудь необычного в экзотических местах, нежели искусства в Италии или английской филологии в Англии. Тут гораздо меньше конкурентов.Уже в начале романа мы видим у Эстер признаки навязчивых состояний и зачатки экзистенциального кризиса.
Я постоянно слышала о Розенбергах и по радио, и в офисе, пока они не стали неотступно преследовать меня. Это походило на то, как я впервые в жизни увидела труп. Потом в течение нескольких недель голова трупа – или то, что от нее осталось, – всплывала передо мной за завтраком, когда я ела яичницу с ветчиной, и за лицом Бадди Уилларда, ведь именно он устроил мне это представление. Очень скоро мне стало мерещиться, что я таскаю с собой на веревочке голову трупа, словно какой-то черный, безносый воздушный шарик, воняющий уксусом.
Я чувствовала, что тем летом со мной было что-то не так, потому что я только и думала, что о Розенбергах, да еще о том, как же я сглупила, накупив всех этих неудобных, дорогих нарядов, уныло висевших у меня в шкафу, как рыба на завялке. И о том, как все маленькие успехи, которых я с радостью добивалась в колледже, с шипением лопнули у помпезных фасадов Мэдисон-авеню из полированного мрамора и сверкающего стекла.Не могу сказать, что героиня мне понравилась, некоторые ее мысли показались мне слегка отталкивающими, но некоторая симпатия с моей стороны все таки присутствует. Эстер показалась мне девушкой с пытливым умом - не идеальная, кое-где эгоистичная (взять хотя бы ее аферу с курсом химии), но из-за этого и более реальная, живая.
Понравилось ее образное мышление
Я было подумала лечь в постель, закутаться в одеяло и попытаться заснуть, но это вдруг представилось мне тем же, что засунуть грязное, заляпанное кляксами письмо в свежий, чистенький конверт.
Лежа на кровати, я откинулась на спину и уставилась в безликий белый потолок, и воцарившиеся тишина и неподвижность, казалось, все росли и росли, пока я не почувствовала, что у меня вот-вот лопнут барабанные перепонки.Или например размышления про ванну
Наверное, есть много такого, что горячая ванна не в силах исправить, но я об этом почти ничего не знаю. Когда мне грустно и кажется, что я вот-вот умру, или когда я так нервничаю, что не могу заснуть, или влюблена в кого-то, с кем не увижусь целую неделю, я сникаю, а потом говорю себе: «Пойду-ка я приму горячую ванну».
В ванне я предаюсь размышлениям и миросозерцанию. Нужно напустить очень горячую воду, такую, которую едва терпишь, пробуя ее ногой. Потом медленно в нее погрузиться, сантиметр за сантиметром, пока вода не дойдет до шеи.
Я нигде не чувствую себя самой собой, кроме как в горячей ванне.А ещё у Эстер хороший аппетит и она немного жадная до еды)))
От вида еды, штабелями стоявшей в кухнях, у меня закружилась голова. Дома мы не то чтобы недоедали, просто бабушка всегда готовила дешевый суп и дешевое мясо, к тому же у нее была привычка, не успеешь поднести ложку или вилку ко рту, говорить: «Надеюсь, тебе понравится, это обошлось мне в сорок один цент за фунт». От этих слов у меня всегда возникало ощущение, что я ем монеты вместо воскресного бифштекса.
После долгих и мучительных раздумий о том, какой ложкой и вилкой что есть, я поняла, что если за столом сделаешь что-то не так, но с высокомерным видом, словно ты прекрасно знаешь, что именно так и надо, тебе это сойдет с рук, и никто не подумает, что у тебя плохие манеры или дурное воспитание. Все сочтут тебя оригинальной и весьма остроумной.О своей стажировке и последующих месяцах после нее, она рассказывает без прикрас и достаточно откровенно.
В отеле нас было двенадцать девушек. Мы все выиграли конкурс журнала мод, написав очерки, рассказы, стихи и рекламные тексты, а в качестве приза получили месячную стажировку в Нью-Йорке с полным пансионом и кучей разных бонусов вроде билетов на балет, пропусков на показы мод, купонов на стрижку и прическу в знаменитом дорогом салоне, а также возможности познакомиться с людьми, добившимися успеха на интересующем нас поприще, и получать советы по улучшению собственной внешности.
У меня до сих пор сохранился подаренный мне набор косметики, предназначенный для девушки с карими глазами и каштановыми волосами. Тюбик коричневой туши с крохотной кисточкой, круглая баночка голубых теней для век такого размера, что туда помещался лишь самый кончик пальца, и три вида губной помады – от красной до розовой. Все это в позолоченной коробочке с зеркальцем внутри. Еще у меня остался белый пластиковый футляр для темных очков, украшенный цветными раковинами, блестками и пришитой сверху зеленой пластиковой морской звездой.
Я понимала, что эти подарки представляли собой бесплатную рекламу фирм-спонсоров, но не могла относиться к ним цинично. Мне так нравилось получать все эти вещицы, дождем обрушившиеся на нас. Потом я довольно долго прятала их, но спустя некоторое время, когда снова пришла в себя, вытащила их, и они до сих пор лежат у меня по всему дому. Иногда я пользуюсь помадой, а на прошлой неделе срезала с футляра для очков пластиковую морскую звезду и отдала ее ребенку.В общем и целом, книга оставила после себя положительное впечатление, но особенность истории, да и сама героиня, вряд ли позволят книге стать одной из любимых. Хотя и не исключено, что в будущем я ее перечитаю.
Я есть, я есть, я есть.61,2K