Рецензия на книгу

• 

  Аноним29 января 2019 г.

  С прицелом на Нобеля

  Есть произведения, которые пишутся для души – просто автор не может иначе. Это вовсе не значит, что произведение вышло хорошим, или их его стоить читать – нет; просто как ребенок – это продукт желания родителей. Есть произведения, написанные ради денег – и это вовсе не значит, что данный ребенок (продолжая пользоваться аналогиями с детьми) вырастет плохим. Нет, он может вырасти очень хорошим человеком, большим ученым – ну не его вина, что его родили, чтоб папа не ушел от мамы. И есть вид детей/произведений – которых создали не по любви, и даже не совсем по денежному расчету, и не по творческому (таких, кстати, очень много, как правило, получается беспомощная графомания) расчету, нет; они – дети конкурсного расчета.
  Я ни в коем случае не против желания автора получить нобелевскую премию по литературе. Чем черт не шутит – почему нет? Ведь в конце концов это премия, а значит кому-то её давать должны. Но, и это моя принципиальная позиция, – данное произведение можно разбирать только ориентируясь на нобелевские требования, которые автор, и здесь у меня нет ни малейшего сомнения, не просто учитывал, а ставил во главу угла..

  О нобелевской премии
  Увы, я не читал каких-то сложных и умных книг, посвященных специфике присуждения нобелевской премии по литературе – поэтому мои рассуждения о нобелевке по литературе (и это принципиальная оговорка – именно по литературе) могут быть не совсем верны, ну что есть, то есть. Как по мне, нобелевку по литературе получают следующие категории писателей:
  1. Писатели, которым нельзя не дать нобелевку. Как по мне – это самая древняя и существенная категория, ныне пребывает почти в забвении. Как можно было не дать премию, например, Хемингуэю или Стейнбеку ? Фолкнеру или Манну ? Шоу или Франсу ? Этой категорией всегда можно объяснить вручение – но по ней очень сложно угадать, кто же премию получит. Может поэтому, может по каким иным причинам (например, по отсутствию бесспорных кандидатов) эта категория сейчас используется очень редко;
  2. Политическая разнарядка. Премия по литературе вторая по политизированности, после премии мира (которая вообще не пойми что). Понятно, что многие лауреаты нобелевской премии получали её исключительно за свою гражданскую позицию, в то время как в плане литературы или поэзии нашлись бы бесконечно более достойные люди. Сюда бы я отнес Солженицына или Пастернака (который безумно талантливый поэт и переводчик, но, будем честны, как прозаик он не нобелевского уровня), Черчилль (премия которого скорее премия политика, чем журналисту) или Рассел (скорее как логику с таким ярым полемическим, атеистическим задором) и пр. Это не значит, что они плохие писатели – нет, здесь важно помнить, что первично, а что вторично. Кстати, политическая разнарядка обоюдоостра – Чапек не получил нобелевскую премию именно за свою антинацистскую позицию, и это позор нобелевского комитета;
  3. Национальная разнарядка. Нобелевки в т.ч. дают и по географической (языковой) разнарядке – стараясь поддерживать паритет по странам. Огромное количество скандинавских писателей-лауреатов, которые, будем честны, не все настолько сильны – можно объяснить только географическими причинами (вспомним, где заседает нобелевский комитет). Сюда же можно отнести модный тренд на испаноязычных писателей. Кстати, лежавшая несколько лет разнарядка на русскоязычного писателя, в результате отошедшая Алексиевич , как по мне – именно эта тема. Ну может чуть с примесью политики – но не было бы разнарядки, никто бы не дал. Кстати, американцев нобелевский комитет не очень любит – обидные пролеты Твена или Апдайка это подтверждают;
  4. «Хайповая» или модная разнарядка. Подобная разнарядка становится популярной в последнее время – именно через неё мы объясняем вручение нобелевской премии Бобу Дилану или, условно, Сартру (если брать прошлое). Данная разнарядка призвана подогревать интерес к премии – показать, что нобелевский комитет в тренде, и это не кучка стариков, находящаяся в явном отрыве от литературного процесса. Я где-то читал утечку, что пару лет назад всерьез обсуждали вопрос, а не дать ли премию Джорджу Мартину , за возрождения интереса к литературе – но консервативная партия взяла верх, и от этой идеи отказались;
  5. Поэты – ну это отдельная категория, очень сложная – о ней говорить не будем.

  Еще о критериях
  Даже если вы попали в одну из категорий – этого недостаточно для получения нобелевской премии. Надо написать (и это касается первых 4-х категорий) «идеальный нобелевский роман». И здесь мы уже подходим (прошу прощения за долгое вступление) к «Утонувшим».
  Формула идеального нобелевского романа высчитывается достаточно просто – и не сильно отличается от формулы «оскароносного» (или любого другого) фильма, который создается под известный фестиваль или конкурс любой другой литературной премии:
  1. Произведение должно быть эпичным и многопоколенческим. Можно писать много мелких вещей, даже отличный вещей – но нобелевскую премию дают именно за эпичность. Это и «Сто лет одиночества» Маркеса , и «Тихий дон» Шолохова , и «Будденброки» Манна ;
  2. Произведение должно быть немого сентиментальным – как вариант: «Человек сидит на берегу моря, и вспоминает всю свою жизнь»;
  

  • Если автор англоязычный, и не идет по какой-нибудь разнарядке шведских или цыганских писателей – герой должен быть одноногой негритянкой, над которой издевались всю жизнь, она прошла это и пр. (для других требований негритянки убираем, но вот издевательства надо оставить);
  • Пролежни, запрелые простыни, обкакавшийся лежачий больной, шизофреники в семье, желательно буйные – это все приветствуется. Туда же смерть от чахотки (теперь, наверное, уже можно от ВИЧ) или поедание земли (все помнят, откуда это);

  
  5. Можно подпустить фэнтези – сейчас это модно. Допустим, кто-то из героев умеет управлять водой, или во снах ему снится, кто же умрет. Этот момент тоже дае

  • Принципиальная и самая главная вещь – автор не должен быть сильно умными, и писать такое, чтоб комиссия его не поняла. Это должен быть умный автор, но ровно настолько, чтоб он был понятен вручающим – сильно много инноваций для получения нобелевки вредно (вспомним Джойса или Пруста );

  );

7. Автор должен быть долгожителем и просто дожить до своей очереди. Многие талантливые писатели рано умерли и премию не получили – поэтому вопрос крепкого здоровья для будущего лауреата задача едва ли не первостепенная. Кто знает, проживи Набоков чуть подольше –досталась бы ему премия или нет? Я думаю, что шансы на это были неплохие. Но, увы;
Вот те нехитрые рецепты, которые я могу выделить долго не раздумывая (подозреваю, их больше, но основное, вроде, вспомнил).

Утонуть, чтоб найти
Йенсен по образованию филолог, литературовед, плюс представитель так любимого нобелевским комитетом скандинавского направления – я прекрасно понимаю его желания. Он, вне всякого сомнения, человек образованный, подумал «а чем я хуже» - и написал роман, который должен был подходить под критерии «нобелевского». Я читал и представлял себе, как автор «смакует» формулировку, с которой ему дают премию. Например: «За живой язык, которым автор воспел холодную и соленую долю моряков», или «За умение увидеть человеческое даже в холодной пучине», а может «За гимн жизни, который всегда раздается, когда человек бросает вызов смерти» - я абсолютно не против данного желания. Более того – оно естественно. Но именно через призму этого желания надо смотреть на его роман.
Автор замесил тесто по вполне понятному рецепту, залил в форму для выпечки, и поставил в духовку – в результате мы и получили «Утонувших». Этот подход есть главная сила книги, но, увы, и главная её чревоточина.

О хорошем
Мне книга понравилась. Притом, что замысел автора понятен почти сразу, а без него это все превращается во вполне себе классическую семейную сагу (ну вместо семьи тут маленький городок – невелика разница) – я не найду камней для бросания в эту книгу. Да, в книге маловато сюжета как такового (вспомним жанр – семейная сага); да, прокрустово ложе нобелевских требований заставляет автора вносить изменения, которые вызывают больше недоумения – но это все не искупает того, что книга написана достаточно хорошим языком, и, самое главное, её приятно читать. По крайней мере потраченного времени я точно не пожалел – и если вам нравится качаться на волнах текста, то книга, собственно, вам тоже должна понравиться…

Почему не получит
… и да, Нобелевскую премию она не получит. Как по мне – автор все-таки не смог сделать её жестко под требования. Компоненты вроде все есть – но этот язык сильно приятный для нобелевки, круг социальных проблем хоть и затронут, но как-то не очень внятно – всюду чувствуется это пресловутое «недо…». Недостаточно докрутил, не так дожал – чего-то не хватает. В пресловутой Волшебной горе чувствуется претензия – а здесь она заявлена, но нет, видно что она пустая. Я бы все-таки списал это на чересчур легкий язык – это как «элитарный» фильм, который понятен всем и не вызывает вопросов – посмотреть приятно, но на конкурсе элитарного кино фильм пролетит мимо всех призов.

Море и смерть
Наверное, самая большая моя претензия к книге – это то, как автор подходит к разжевыванию своих мыслей. Вроде уже обозначено: Море = Смерть. Можно быть спокойным – мысль будет повторена на страницах книги десятки раз в разных вариациях – это и бесконечные вставки, что у моряков нет кладбища, это и рассуждения о психологии моряка с, о чудо, параллелью, что море – это смерть, и многое-многое другое. Здесь очень важно удержать баланс – не скатиться в какое-то занудное умствование (он не скатился), но и не уйти в бесконечное разжевывание (а вот тут не удержался) – в результате плотный текст расширяется, вот только материал для расширения, как бы выразиться, не плотный, а водянистый.
Попытка реализовать на данном материале «философско-созерцательный» роман разбивается о фактуру: семейные отношения могут меняться как в калейдоскопе, а море, хоть оно и динамично – на самом деле объект все-таки статичный, и созерцать здесь оказывается особо нечего. Автор пытается разнообразить – как-никак полотно историческое, а значит там есть и война, и потеря, и обретение – но, нет. Как фотообои на стене, фон влияет на события сильнее, чем хотелось бы и автору, и читателю. Окружение начинает играть героями – и, хотя да, так вроде бы и было задумано – но все-таки писатель должен писать текст, а не текст должен писаться писателем. Про концовку промолчу – я понимаю, почему она такая, но и понимаю, что она не отвечает целям, которые ставил перед собой автор. Ну да ему виднее.

Резюме
Это действительно очень живая, фактурная, свежая семейная сага немного «мужского» разлива, но без мачизма (который так раздражал в Американских богах ) – и если ее оценивать только как произведение «само в себе» - то особых вопросов не вызывает. Читали вещи и намного хуже. Но я чувствую, что автор мечтал о другом, и рвался в другие вершины. Получится ли у него? Судя по текущим вкусам нобелевского комитета – нет. Но, кто знает, может лет через 10 вкусы поменяются, и награда найдет героя? Мне бы этого хотелось.