Рецензия на книгу
The Vegetarian
Han Kang
bastanall4 января 2019 г.Она хотела стать деревом
Я сперва подумала, что это странно: две подряд прочитанные книги рассказывают о желании героев превратиться в деревья. Но ничего странного в этом нет: оба романа написаны южнокорейскими авторами (с разницей в семь лет), оба стали культовыми как у себя на родине, так и в мировой литературе, и только поэтому оба переведены на русский язык. К тому же маловероятно, что Хан Ган не читала «Тайную жизнь растений» Ли Сын У. Про впечатления от той книги я уже рассказывала, здесь упомяну об общем между романами. И там, и там был только один герой, который осознанно хотел стать деревом, ну а окружающие принимали или не принимали это (здесь кроется главное различие). И там, и там героям не хватало любви; и там, и там рассказчики не являлись главными героями, но по-своему пытались их полюбить (только у Хан Ган рассказчиков целых три). И там, и там главные герои получили, что хотели: он — вернул свою любовь и стал деревом, она — закрылась ото всех и стала деревом.
Она — это Ёнхе. Женщина, которая стала вегетарианкой. Ёнхе молчалива, на страницах романа нечасто «услышишь» её голос. Не только потому, что она слабеет на растительной диете, не только потому, что никто не хочет её слушать. Просто деревья... знаете, они вообще существа неразговорчивые. Вот и она, осознавая и чувствуя всё, постепенно перестаёт реагировать на мир. Это что-то вроде добровольной апатии или абулии, хотя когда Ёнхе закрыли в психиатрической клинике, врачи поставили ей куда более жёсткий диагноз: шизофрения и, самое главное, психологическая анорексия.В итоге, если не углубляться, книга: о психических расстройствах, проявляющихся в форме отказа от еды, о насилии — сексуальном и психологическом, о патриархальном укладе общества, когда отец может избивать своих детей — и никто ему слова не скажет.
Но зачем-то же Хан Ган назвала свой роман «Вегетарианкой», а не какой-нибудь «Жертвой насилия». Думаю, одной из причин может быть то, что противники вегетарианства часто пытаются доказать несостоятельность такой «диеты», заявляя, что если по этическим соображениям отказываешься от мяса, то должен отказаться и от растительной пищи — растениям ведь тоже больно! — а сам питайся солнечным светом, воздухом и водой, сколько влезет. Построенная «логическая цепочка» очень похожа на сюжет этого романа. А другой причиной может быть то, что отвлечённое название заставляет читателя задуматься, так в чём же всё-таки заключается внутренняя мотивация героини? Только ли дело в её несчастливом детстве? Вот здесь и начинается самое интересное: поиски ответа «потому что».«Вегетарианка», первая из трёх частей, написана от лица мужа Ёнхе, и не случайно: он к Ёнхе ближе всех и одновременно хуже всех её знает. Как человек он, может быть, и не плох (на самом деле, ужасен), но вызывает у читателя сочувствие к женщине, о которой в таких вот выражениях рассказывает собственный муж. (Впрочем, не удивлюсь, если мужчины будут солидарны с ним, а не с героиней). Сопереживание рождает интерес и внимание к деталям, поэтому — в отличие от мужа — читатель задумывается над снами, которыми Ёнхе объясняет своё отвращение к мясу. Для мужа она просто сумасшедшая, которая морит голодом и себя, и ни в чём не повинного супруга, причём — и это самое ужасное, — голодом не только физическим, но и сексуальным. И то, и другое заканчивается плачевно. А ведь Ёнхе, кажется, просто хотела отстраниться от насилия, в котором погряз этот мир. Да и не только мир: Ёнхе и в себе чувствовала пугающую кровожадность и агрессию. Хочешь изменить мир — начни с себя.
Вторая часть — «Монгольское пятно» — написана с точки зрения мужа сестры Ёнхе. Вообще-то такие отношения принято называть «свояк (иногда зять) со свояченицей», но он скорее был одержим ею как художник. Стоило ему узнать про синее монгольское пятнышко, сохранившееся у Ёнхе на ягодицах, как его обуяли фантазии. Художник воображал, что их тела разрисованы лепестками, что сами они — словно цветы, а между ними, понятное дело, тычинки-пестики — секс как чистое искусство без какой-либо порнографической пошлости. И этот процесс (разрисовывания тел и секса как метафоры) художник хотел заснять на камеру. Впрочем, почему «хотел»? Он был так одержим, что и уговорил, и нарисовал, и заснял всё на камеру. Уверена, видео получилось шедевральным, вот только его жена не оценила художественность соития мужа с сестрой и вызвала для обоих скорую: «Вас нужно лечить!» Не знаю точно насчёт художника — всё-таки грань между безумием и искусством тонка, это хорошо заметно по «Монгольскому пятну», — но вот у Ёнхе определённо были проблемы. И если до «перфоманса» — да, пожалуй, иначе и не назовёшь эту завуалированную эротику (и не думайте, будто я пишу об этом как о чём-то плохом), — так вот, если до «перфоманса» Ёнхе была ещё относительно нормальна, насколько нормальным может быть человек, страдающий от детских психологических травм, кровавых кошмаров вперемешку с бессонницей, то после «перфоманса» она явно пришла к выводу, что только став растением, очистив душу и тело от всего грязного — животного, человеческого, — она сможет быть счастлива.
«Пламя деревьев», третья часть книги, с точки зрения психически здорового человека выглядит как торжество шизофрении над здравомыслием, гуманизмом и инстинктом самосохранения, то есть всем тем, из чего и состоит во всеобщем представлении нормальный человек. Эту часть истории рассказывают с точки зрения сестры Ёнхе: они вместе выросли, и нет человека ближе, кто мог бы понять Ёнхе. И она понимает! Ведь на деле они мало чем отличаются; если бы не сын, она вполне могла бы оказаться на месте сестры. Эта женщина оттягивает на себя много внимания (так же, как и предыдущие рассказчики, хотя главная героиня всегда одна), но если воспринимать её как альтер-эго Ёнхе, у которого просто жизнь сложилась иначе, то становится понятно, почему эта история идёт последней. Важнее всего здесь общие воспоминания о жестоком отце, о близости и отдалении сестёр, а также попытка понять, почему же в итоге Ёнхе отказалась не только от мяса, но и от еды вообще, почему сбежала в лес и почему захотела стать деревом. Последнее, впрочем, и так ясно: дереву не нужна еда, достаточно только солнца, воздуха и воды, чтобы жить. Но чем больше сестра об этом думает, тем сильнее лес кажется ей похожим на пламя. Она видит тёмно-зелёный огонь, полыхающий за окном автобуса по дороге к Ёнхе в психиатрическую больницу, где той пытались вернуть рассудок, и видит огромный зелёный костёр, ярко пылающий по обе стороны от дороги, когда они с сестрой на скорой мчатся обратно в город, чтобы сохранить Ёнхе хотя бы жизнь. Думаю, пламя деревьев будет преследовать её до самой смерти.Эта непростая история в трёх частях может произвести на разных людей разное впечатление. Кому-то станет горько от насилия, которое мужчины совершат над женщинами, кому-то понравится художественное описание фантазий и секса, кого-то затошнит от разбросанных тут и там кровавых подробностей вроде убийства собаки или проталкивания трубки в пищевод. Но, несмотря на всё это, книга не мерзкая и не шокирующая. Потому что главная героиня невинна как дитя. Или как монахи-буддисты — они ведь тоже вегетарианцы, — чистые душой и далёкие от страстей человеческих.
«В ней, принимающей всё безропотно, была словно какая-то святость, и её нельзя было назвать ни человеком, ни зверем; она казалась и растением, и животным, и даже человеком — неизвестным существом, чем-то средним между всеми этими созданиями, живущим на Земле.»
Да, книга невинная и чистая, потому что Ёнхе была вегетарианкой.
Но на самом деле она хотела стать деревом.562,9K