Рецензия на книгу
Двадцать четыре часа из жизни женщины
Стефан Цвейг
Аноним1 января 2019 г.Вы когда-нибудь совершали необдуманные поступки? Те, о которых долгое время жалели, те, которых стыдились, старались забыть, но они все время всплывали в памяти? Будто ручку тумблера повернули, и вот вы из здравомыслящего человека превращаетесь в собственную копию, руководствующуюся страстным порывом?
Все начинается побегом матери семейства с неким молодым человеком. Нешуточные споры вызвала эта история в респектабельном отеле. А именно: способна ли женщина за короткое время настолько потерять голову от страсти, чтобы сбежать с малознакомым человеком, бросив детей и мужа? Что это - любовь, страсть, ветреность, распутство? В защиту женщины выступает рассказчик, который благодаря своей позиции, будет посвящен в ещё одну историю, случившуюся давно с одной уже пожилой дамой...
Миссис К., как бы не хотела я ей сочувствовать, не очень отличается от того пропащего игрока. Разница только в объектах страсти. Если бы тот мужчина не подверг её унижению перед столькими людьми, способна ли она была уйти, ведь до этого говорила, что готова на всё о чём бы он не попросил? Чем же отличается эта страсть от его страсти к игре? Перенесенная боль помогла миссис К. освободиться, пробудила её, хотя та история до сих пор гложет женщину, а вот мужчину ждал печальный конец. Боль отрезвляет?
Признаюсь, что я всегда боялась алкоголя, наркотиков, табака. Видела, насколько человек меняется, видела последствия алкоголизма и наркомании, позже приходилось наблюдать и последствия игромании. Так ли уж человек властен над собой, так ли он свободен, как говорит о себе? Пагубная страсть, пагубная привычка. Что лежит в природе человека?
И я снова думаю о том, до какой степени слабо, жалко и ничтожно то, что мы так выспренне именуем душой, духом, чувством, что мы называем страданием, если все это не может разрушить страждущую плоть, измученное тело, если можно пережить такие часы и еще дышать, вместо того чтобы умереть, рухнуть, как дерево, пораженное молнией. Ведь боль, пронзившая меня до мозга костей, могла лишь на краткий миг повергнуть меня на скамью, где я замерла не дыша, ничего не сознавая, кроме предчувствия вожделенной смерти. Но я уже сказала — всякая боль труслива, она отступает перед могучим зовом жизни, чья власть над нашей плотью сильнее, чем над духом — все обольщения смерти.101,6K