Рецензия на книгу

• 

  Аноним23 ноября 2018 г.

  С чего это вдруг?

  по-настоящему начинается новейшая классическая русская литература ©

  Я просто много слышал об этой книге: то тут, то там она всплывала в моём информационном поле, и вот, наконец-то, пришёл её час. И я... разочарован, раздосадован... - нет, сильнее и ярче, я в феноменологическом шоке.
  Я прочитал 3 страницы, не вдаваясь в подробности и перепетии сюжета - язык и повествование ужасно, блёкло, сухо, отрывисто, клишированно. Этот язык банален, что мне стало казаться, что это перевод с английского, додуматься только. Ложка лежала, стул стоял, лампочка горела, Меньшиков шел, Пётр залез, слез, сказал, подумал, - это и всё на что способна современная литература?
  Привожу для сравнения:
  

  
  "Санька соскочила с печи, задом ударила в забухшую дверь. За Санькой быстро слезли Яшка, Гаврилка и Артамошка: вдруг все захотели пить, — вскочили в темные сени вслед за облаком пара и дыма из прокисшей избы. Чуть голубоватый свет брезжил в окошечко сквозь снег. Студено. Обледенела кадка с водой, обледенел деревянный ковшик. Чада прыгали с ноги на ногу, — все были босы, у Саньки голова повязана платком, Гаврилка и Артамошка в одних рубашках до пупка. — Дверь, оглашенные! — закричала мать из избы. Мать стояла у печи. На шестке ярко загорелись лучины. Материно морщинистое лицо осветилось огнем. Страшнее всего блеснули из-под рваного плата исплаканные глаза, — как на иконе. Санька отчего-то забоялась, захлопнула дверь изо всей силы. Потом зачерпнула пахучую воду, хлебнула, укусила льдинку и дала напиться братикам. Прошептала: — Озябли? А то на двор сбегаем, посмотрим, — батя коня запрягает..."
  

  и
  

  
  

  "Пьяный Пётр промахнулся ботфортом мимо стремени и едва не упал, но удержался за луку седла. Сашка Меншиков тотчас без колебаний рухнул коленями в лужу, поднял обеими руками заляпанную грязью пудовую ногу императора и вставил носком сапога в стремя, а потом, натужно хохотнув, подсадил государя на лошадь. Лизетта, соловая кобыла, стояла смирно и лишь подрагивала хвостом – она и не такое видала. Пётр разбирал поводья. Меншиков незаметно от царя вытер ладони о шелковистый бок Лизетты.

  Конечно, государь перебрал мальвазии на галере, пока вместе с Сашкой плыл от Адмиралтейства к причалу Троицкой набережной, но он всё равно бы напился – не на галере, так в Коммерц-коллегии у Апраксина. У Петра опять нестерпимо болел живот, словно дьявол сидел в брюхе и накручивал кишки на локоть. Пётр знал: эта боль заполнила бы всё тело и даже голову, а теперь хотя бы из головы её вытеснил дурной и тяжёлый хмель."

  Это написано на "Отвали". Какие премии, за что? Записки в газете ярче и выразительнее этого языка.

  16

  1,3K