Рецензия на книгу
Kinder Than Solitude
Yiyun Li
Аноним8 ноября 2018 г.«Он добавил, что Шаоай болела двадцать один год.- Хорошо, что все кончается рано или поздно».
Крематорий, суета, беготня, кто-то пытается влезть без очереди. Стандартный набор документов: паспорт, карточка регистрации по месту жительства, свидетельство о смерти. Бюрократическая волокита, в результате которой от человека остается лишь прах в урночке. И все же хорошо, что все закончилось. Последние два десятка лет существование Шаоай сложно было назвать жизнью. После несчастного случая (или преднамеренного убийства?) еще совсем молодая, полная надежд и стремлений девушка, вернулась в детство, превратилась в мало что понимающего трехлетнего ребенка.
Когда умирает друг детства должно чувствовать опустошение, боль, злость. Однако для троих героев книги уход Шаоай из жизни становится избавлением, долгожданным выдохом, после долгой задержки дыхания. Теперь их путь мог бы начаться заново, с чистого листа, не замаранного грузом ответственности. Только вот герои так долго бежали от прошлого, прятались от него, одновременно избегая каких-либо потрясений и сильных эмоций, что они, кажется, уже не в состоянии открыться иной жизни.
У одиночества два начала: смерть и знакомство. Умирание рождает отстраненность и в тоже время зарождение дружбы сулит дальнейшую разобщенность. Когда у тебя никого нет, тебе и некого терять, ты не знаешь щемящего чувства покинутости. И лишь почувствовав духовную связь с другими, ты можешь в полной мере познать тяжесть утраты и безграничного одиночества.
Точка невозврата – первое августа 1989 года. Все началось с прибытия поезда, что само по себе символично. В Пекине вышла пятнадцатилетняя Жуюй, избранная Богом, нареченная особенной своими тетушками-опекунами. Теперь ей предстоит жить в новом доме, в столице родной страны. Это шанс на светлое будущее, возможность стать Человеком. Однако замкнутая, нелюдимая, неистово верующая, девушка куда больше интересуется умирающим стариком, завораженная его молчанием, чем кипящим окружающим миром. В социум Жуюй выводят за ручку, почти силой вытягивают. Ее заставляют, учат дружить. Показывают, как быть, как все. Боян и Можань – одногодки Жуюй и ее путеводные звезды. Живые, нетерпеливые, не умеющие сидеть на месте, они вдыхают в подругу жизнь. По началу не склеивается, не получается, отторгается. Слишком непривычно и чужеродно для Жуюй быть частью компании, слушателем и оратором. Со временем сопротивления и противоречия отходят, уступая место привязанности и эмпатии. Рождается дружба. Остается лишь Она, вечно мешающая, лишняя, никчемная, раздражающая до дрожи и желания ударить – Шаоай. Старший товарищ и приятель Бояна и Можань, с которой Жуюй приходится делить комнату и постель. Невыносимая несправедливость быть рядом с Ней, когда в душу безжалостно скребется желание отгородиться, уединиться, побыть с собой и поговорить с Богом. Без лишних глаз, без звуков чужого дыхания рядом.
Это всё дано. Что была дружба, что заболела Шаоай, что все разрушилось, оставив лишь одиночество. В романе Июнь Ли настоящее и прошлое идут параллельно, зарисовками Пекина конца 1980-х, Пекина дней наших, современной Америки. По щелчку пальцев жизнерадостная и общительная Можань становится одиночкой, не желающей выстраивать новые связи, искать себя, познавать мир. Теряет себя Боян, в бешенной гонке за новыми ощущения, по сути не испытывающий ничего, кроме желания, запрятать свое внутреннее одиночество как можно глубже. Жуюй, та самая вдумчивая, въедливая, видящая больше остальных, превращается в безликое ничто, человека-маску. Все герои по-своему переживают трагедию Шаоай, сходясь в одном – пресловутом, набившем оскомину одиночестве. Взрослые Боян, Можань и Жуюй – эмоциональные импотенты с небьющимися сердцами. За двадцать один год они так и не смогли вылечиться, прийти в себя, прогнать призраков прошлого.
«Добрее одиночества» - поразительно глубокий и эмоционально крайне тяжелый роман. При минимуме событий, повествование достигает такого накала, что ты перестаешь дышать. Одиночество оплетает тебя прочной паутиной, без шанса выбраться, спастись. А ведь хочется просто протянуть руку каждому из героев со словами: «Остановись, очнись, я твой друг, я рядом, все будет хорошо».
Как-то, после рокового отравления Шаоай, Можань читала буддийскую книгу, и само собой вышло, что и живет она теперь по ее заветам:
«Все, что затрагивает сердце, оставляет его в смятении, кто ничего не желает, тот неуязвим».Но жизнь ли это?
91K- Хорошо, что все кончается рано или поздно».