Рецензия на книгу

• 

  IlyaVorobyev23 октября 2018 г.

  Баллада о борьбе

  Сельва - величественный и беспощадный мир экваториальных дождевых лесов Южной Америки, сулящий всякому белому человеку гибель. Но неуёмное стремление потомков колонизаторов переделать мир под себя, отягощённое жаждой наживы, ведёт к столкновению двух миров - они не понимают друг друга, не способны разговаривать на одном языке. На пересечении этих миров существует главный герой повести - Антонио Хосе Боливар.
  Жизненного опыта этого седого старика хватило бы на десятерых. Но где-то густо - где-то пусто. Научившись понимать сельву, в совершенстве постигнув науку выживать, он так и не познал любви и семейного счастья - их отобрала сельва. Любовные романы, притом не лучшего качества - его крохотная дверца в огромный мир, лежащий где-то там, за лесами, горами, океанами, мир невообразимых городов и дальних стран, мир чувств и страстей. Безнадёжность этих попыток наверстать упущенное лишь усугубляется порочностью мирка, в котором обитает старик: крохотной деревеньки, форпоста западной цивилизации на границе с сельвой, само название которого - Эль-Идилио - отдаёт горькой иронией судьбы.
  Луис Сепульведа не пытается идеализировать западное общество - это ещё мягко сказано. "Гринго", богатый американский турист, не обладающий и толикой уважения к стране, которую решил с комфортом для себя осмотреть, лишь немногим хуже (если хуже) алчных золотоискателей, привыкших прокладывать себе дорогу не вечнозелёным долларом, а дробовиком. Но всякое действие рождает противодействие - и сельва порождает чудовище, убивающее на своеём пути любого, кто не понимает языка джунглей. Только старик с его познаниями и опытом может спасти деревню. Но его трагедия заключена в том, что он вынужден действовать по принуждению. Его вынужденная война с сельвой - это не борьба белого цивилизатора с первозданным хаосом дикости, но попытка опустошённого человека, которому уже давно нечего терять, выстоять и остаться несломленным - всему вопреки. Старик, читающий любовные романы, остаётся чужим среди своих, уже перестав быть своим среди чужих. Мир белых людей со всей очевидностью отвергает его, но и сельве не стать его истинным домом. Существование на границе двух миров сплетено из одиночества и боли, спасти от которых не властна даже любовь - во всяком случае, не та, о которой пишут в романах в дешёвых обложках.

  5

  156