Рецензия на книгу

• 

  ElenaKapitokhina20 октября 2018 г.

  ...я искала в пустых и чужих лицах, даже до боли знакомых, своего рода избавления. Намека на то, что умереть – не значит прекратить жить.

  Прежде книги меня угораздило посмотреть фильм. Сказали, спойлеров не будет - или что-то вроде того. Поэтому все время чтения книга невольно сравнивалась с фильмом, и создалось впечатление, что они - как два параллельных мира, в одном месте сюжет схожий, в другом - уже вовсю вариативность вариативностью погоняет.
  Самое странное (хорошее? лучшее? интересное?) - что они дополняют друг друга. Так, один чувак, не читавший книгу, сумел разглядеть в фильме идею того, что человек, привыкший сам вмешиваться в дела природы, по своему усмотрению проводящий с ней изменения, клонируя и смешивая гены, приходит в ужас, когда то же самое по сути вершат над ним. Эта мысль для меня не была очевидна в фильме, но в книге... в книге она была высказана во всех подробностях.
  Вмешательство в природу человека, вызывающее волны паники в фильме, я восприняла не как аннигиляцию, полное уничтожение, а как продолжение жизни, в иной форме. (Позабавил контекст книги, дающий названию еще один смысл, - жуткий, потому что его кричит психолог, надеясь таким образом с помощью внушения, на которое их запрограммировали заранее, принудить своих подчиненных к самоубийству). Даже странно было, что все так паникуют - смотрите, какая красота вокруг. Безмятежность. Эту безмятежность приняла героиня фильма, обернувшаяся в дерево, она хотела раствориться в ней, не противостояла, и потому - растворилась. Что в этом плохого? Ничего.
  В книге же главная героиня единственная, кто не хочет возвращаться обратно (но я хорошо помню ее слова из фильма: "они не вернулись, потому что у них не было такой цели. У меня была") - в книге даже есть несколько моментов ее постепенного срастания с этой зоной, принятия ее зоной "за своего". В этом отношении книга гораздо глубже, потому что процесс принятия новой формы жизни описывается от первого лица (к тому же биолога, это более чем логично), а значит его будет проще воспринять и читателю.
  

  
  ...стоит разглядеть красоту в запустении, и что-то в тебе меняется. Запустение начинает завладевать тобой изнутри.

  При этом, гг сама говорит, что пустырь для нее был живым, более того, единственным местом отдохновения.

  И мне видится дискриминация и явный просчет ученых в том, что в каждой экспедиции руководит психолог: этак и зарваться недалеко, особенно на территории, где черт те что творится.

  Когда я посмотрела фильм, я сказала, что это перепев "Соляриса" на новый лад: там тоже иная форма жизни, получив в свое распоряжение новый материал, обрабатывает его так, как может, в том числе и клонируя. Но океан как раз таки разбирался в мыслях людей, а здесь именно мыслительные процессы, одухотворенность никак не удаётся зоне. Конечно же, я отнюдь не утверждаю, что это вообще входит в ее цели. Скорей бы сказала, что у нее нет цели, просто она продолжает существовать по своим правилам, со своими рефлексами, как и мы, попав на другую планету бы, не перестали хватать ртом воздух (при его наличии). И если в "Солярисе" установлено нечто, что можно назвать контактом (а помните, смирение с ситуацией там тоже присутствует!), то здесь, в книге, все еще очень зыбко и неясно. И да, вопреки мыслям, посещавшим меня во время чтения, мне хочется читать дальше.

  А не хотелось вот почему. Ажно очень бесила меня гг. Дикая, отчужденная, социопатичная. И бесила не из-за того, что она такая, а из-за того, что я не могу такой быть. Что хоть я так же со скрипом и треском с людьми схожусь, но мне необходимо ужасно с кем-то ладить, иметь общий язык, общаться, дружить. Что не могу я вот так не нуждаться в людях.
  Бесило ее добровольное отторжение имен своих спутниц, идиотски обоснованное "а зачем, они же все умрут" - ведь та самая аннигиляция, которой вы так боитесь, не с уничтожения имени ли начинается? И кто в таком случае больше обезличивает человека, зона, или он сам?
  

  
  – Имя! – кричала она. – Назови свое имя! Скажи мне, черт возьми, как тебя зовут!
  – И что с того? – крикнула я в ответ. – Тебе-то какая разница? Не вижу в этом смысла.
  Молчание стало ответом: все, больше говорить она не будет. Я для нее – демон, дьявол, что-то непонятное и непостижимое.

  Для меня тоже.
  (В то же время она ведь радуется появлению "хрупкого союза" между ней и топографом. В тоже время ей было "ужасно больно" от безразличия зоны. Правда, пока читаешь об отсутствии в ней человеческих эмоций и реакций, уже перестаёт вериться в возможность подобной боли.)
  Бесил этакий соляной столб. Бесили ее рассуждения об отношениях с мужем. С одной стороны вроде как я ее понимаю, с другой - нахрен ты с мужем так запираешься-то... и мне было очень удивительно прочитать про то, что она вдруг поняла свою ограниченность и недальновидность. Но эта бестия, вместо того, чтобы - как это сделал бы всякий другой человек - пойти за мужем, прётся в тоннель (ах, эти глупые перебранки, на черта прикидываться во всем остальном нормальной, если ты тут лезешь поперек всех, где не надо встревая со своей "башней"... и судя по её же описанию, это именно что тоннель...). И только потом идет за мужем. Неужели она еще и глупа? Или это я не способна постичь её логику?.. Но не будь такого ее "обращения", мне бы, увы, не захотелось бы читать дальше:
  

  
  Я собираюсь в дорогу. Я пойду вслед за мужем – насколько хватит сил и времени – вверх по побережью, до острова и даже дальше. Навряд ли я найду его, да мне и не нужно: я лишь хочу увидеть то, что видел он, почувствовать его рядом с собой. Если быть до конца честной, то я не могу отделаться от ощущения, что он все еще здесь, пусть и полностью преображенный: во взгляде дельфина, в фигуре из мха, где-то и везде сразу. Если повезет, я, возможно, найду брошенную лодку на пустынном пляже и узнаю, что же случилось дальше.

  И еще более интересно то, что в итоге этот нарушающий все традиции соляной столб превращается в архетипичный образ женщины-плакальщицы, женщины-продолжения рода (в данном случае, в большей степени, дела, но если принимать во внимание ее местонахождение в зоне, то она там фактически стала последней из человеческого рода:
  

  
  Интересно, всегда ли оставался кто-то вроде меня, кто похоронит, погорюет и двинется дальше?..

  В фильме эту глубину подменили очередным блокбастерским завитком: там остался открытый финал, намекающий, что эти двое, по-разному преображенные зоной, должны теперь как-то понять друг друга и как-то со своими изменениями жить дальше. Здесь же - ожидание проявлений жизни нового мира в самой зоне, еще не выблевавшей из себя полулюдей...

  12

  763