Рецензия на книгу
Аустерлиц
В. Г. Зебальд
Аноним10 октября 2018 г.La salle des pas perdus
Этот отзыв посвящается Эдуарду Суровому,
духовному наследнику Зебальда.
Только ему под силу так же
перескакивать с пятого на десятое, формально
не нарушая логики рассказа.Книга, поданная формально как почти документальное расследование происхождения доставленного на Kindertransport в Британию ребенка, на самом деле дурит голову только так. Двойным нарративом, блеклыми до серости действующими лицами, размытыми фотографиями, говорящими о документальности, и несовпадением в фактах, говорящем о вымысле. И постоянным, непрерывным потоком информации, на первый взгляд между собой не связанной: если читать невнимательно, то понять, как за несколько страниц мы перескочили от затопленного валлийского городка ко мху на могиле маршала Нея, невозможно.
Двойной - а подчас тройной - нарратив. Рассказчик, которому что-то вещает второй рассказчик, иногда - слова третьего персонажа. Автор пишет рассказ Жака Аустерлица, который пересказывает в свою очередь слова то Мари де Верней, то Веры. И при этом многообразии рассказчиков о них самих мы практически ничего не узнаем.
Что мы узнаем об авторе, кроме его головокружения на улицах Антверпена в 1967 году, поездки к врачу в 1987 и готовности по первому зову броситься на встречу с Аутсерлицем? Ничего.
Что мы узнаем о формальном герое книги, Жаке Аустерлице? Его обрывочную биографию и общий меланхолический настрой, но что он за человек - а кто его знает; описать его словом "меланхолик" как-то очень бедно будет.
Наконец, что мы знаем о Вере, которая рассказывает о младенчестве Жака и его родителях? Это старая женщина, работавшая учительницей. Все.
Зато про появляющуюся только в рассказе Веры Агату Аустерлицову мы знаем если не все, так по крайней мере представляем ее очень красочно, от голубых туфелек и любви к Оффенбаху до финальной фотографии в Терезине.
Вот такой он, этот нарратив - живой тогда, когда не касается действующих вне _рассказа_ лиц. И подернутый серым (как серые стены дома Жака), когда речь идет вроде как о действующих лицах, наделенных голосом - но ничем кроме.Двойная спираль рассказа: если об этом говорили один раз, то обязательно всплывет и второе упоминание. Если учитель блестяще (лежа на полу) рассказывал нашему герою о Наполеоне, то Наполеон всплывет еще раз, в другое время и в других обстоятельствах. Если в самом начале книги автор ходил по крепости, использованной нацистами во время второй мировой, то его герой исследования, Жак Аустерлиц, тоже пройдется по крепости - и тоже почувствует себя дурно в ней.
Если автор был в ноктурнарии - он обязательно туда вернется.
Если отец героя был в Париже - то и герой с автором в Париже обязательно окажутся и прощаться будут у той же станции метро.
Если герой много лет назад жил у квартирной хозяйки с редкой фамилией - именно эту фмилию он обнаружит на кладбище.Что это такое? Это та самая фортификация, смысла в которой ни герой, ни автор не видят. Будто Зебльд шел по чертежу Вобана, цепляя один кирпичик за другой, строя двенадцатиугольную звезду, которую не смогут поразить мортиры.
Ту самую двенадцатиугольную звезду Нёф-Бризака, которая то ли воплощение гения инженеров, то ли символ абсолютной власти - и при этом не выполняющая своего предназначения.
Невыполнение предназначения - центральная тема рассказываемых историй; когда жизнь то ли не начиналась, то ли уже кончилась.
Угасающая жена священника - и сам он, оканчивающий свои дни в сумасшедшем доме.
Жак Аустерлиц, уволившийся со своей доцентской должности - но так и не написавший книгу, как он то планировал.
Вера Рышанова, которая жила-жила, а потом - вместе с отправкой из Праги маленького Жако и отправкой в лагерь Агаты - перестала, и просто существовала.
Библиотека Франсуа Миттерана, подавляющая читателей, и, по мнению рассказчика, вовле не подходящая для того, чтобы быть библиотекой.Двенадцатиугольная звезда, почти идеальная, но лишенная всякого смысла.
Видеодоказательство того, что ученик превзошел своего учителя: на то, что требовало у Зебальда трехсот страниц текста, Эдуарду понадобилось меньше двух минут.
8296
