Рецензия на книгу

• 

  Pavel_Kumetskiy6 октября 2018 г.

  У вас была какая-то тактика с самого начала, которой вы придерживались?
  С самого начала у меня была какая-то тактика, и я её придерживался
  
  А вы точно не работаете в разведке?
  Никак нет!
  

    Современного читателя сложно удивить. Чаще всего его преимуществом перед автором является то, что большинство авторов художественных книг, которые на сегодняшний день он может купить в магазине или которые читают его знакомые, уже умерли - то есть читатель уже априори находится в выигрышной позиции по отношению к художественному произведению, потому что оно прошло проверку временем, обросло критикой и стало частью общего культурного наследия. Автор же, когда пишет свой труд, в силу того, что ясновидение научно не доказано, не может знать на тот момент, какое впечатление произведёт его произведение на читателя. Но в тоже время он может догадываться и строить гипотезы на основании своего жизненного опыта. Интересно, предполагали ли братья Стругацкие, что по прошествии лет я - случайный читатель, живущий в демократическом государстве, буду удивленно думать о том, почему эта книга находится в свободном доступе в книжных магазинах, и даже никто не собирается её запрещать, когда сесть можно за репост картинки? Неспроста ведь говорят - хочешь спрятать какой-то важный документ от проверяющих - оставь его на самом видном месте!

    Начинается роман довольно просто и не вызывающе для книги, которая будет затем спрятана в сейфе: город, мусорщики, нашествие обезьян как часть Эксперимента, люди из разных временных эпох, проститутка, самоубийство. В принципе мы начинаем с нулевого градуса напряжённости. Конечно, можно на это возразить, что не каждая история начинается с перестрелок с обезьянами и сопряженной с ней движухой, но на самом деле - это довольно тривиально - мы уже удивлялись в своё время через забор, в просветы густых завитков, мне было видно, как они бьют и прочее. Как и Андрей с профессией мусорщика, читатель начинает с самых низов - что-то узнаёт о городе, Эксперименте, его законах, героях.

    После того, как нас посветили в правила игры, мы становится полноправными участниками и даже можем в месте с героем влиять на окружающий мир - из мусорщика стали следователем, который обеспечивает функционирование уголовного делопроизводства - по сути становимся гарантом того, что система будет продолжать функционировать. И пусть он может не понимать, ради чего всё происходит, но всё-таки он перешёл на уже другой уровень взаимодействия с окружающей реальностью. И именно в этот момент судьба подкидывает ему "Красное здание".

    Следующим логичным этапом будет то, главный герой теперь уже не инструмент системы, а сам тот, кто делает погоду в этой системе - главный редактор городской газеты (чуть ли не единственного способа информирования населения в Граде). Одновременно с его переходом на новый этап в системе сменяется порядок по довольно простому сценарию - действующая система изменилась, когда перестало светить солнце. На крыльях вечно свежей идеи о перестройке игры по своему сценарию к власти приходит новая система - звучат обычные обвинения в конформизме и поддудкоплясничестве. Но настоящие цели Эксперимента все ещё остаются неизвестны, и в голову вкрадывается мысль о том, что это лишь его часть.

    Поэтому следует наконец-то разобраться в том, под чью дудку хоровод ведётся, тем более, что все возможные доступные средствА есть и находятся в распоряжении героев - лучше времени и не придумать. В путь! Оказывается, что чем глубже в лес - тем толще партизаны: всё становится только запутаннее и непонятнее. Кто-то уже разочарован тем, что ввязался в путешествие и хочет повернуть назад, а кто-то поумнее понимает, что остановиться уже не получится.

    Здесь стоит отметить, что Стругацким в "Граде обреченном" по-моему прекрасно удалось растягивать динамику так, чтобы читатель почувствовал некую синхронизацию с происходящим на его страницах, потому что на этом этапе "Град обреченный" становится тяжело читать, он неохотно поддаётся читателю. Словно фолкноровский мул, который

  
  

  всё ходил и ходил по кругу, осторожно ступая узкими, как у оленя, ногами по скрипучей сердцевине; шея его, подобно куску резинового шланга, послушно изгибалась в хомуте, стертые, изъязвленные бока поднимались и опускались, уши безжизненно свисали, и, прикрыв бледными веками злобные глаза, он, казалось, дремал, усыпленный собственным монотонным движением. Какому-нибудь Гомеру хлопковых полей следовало бы сложить сагу про мула и его роль в жизни Юга. Именно он, больше чем какой-либо иной одушевленный или неодушевленный предмет, благодаря полному равнодушию к окружающей жизни, которая сокрушала сердца мужчин, и злобной, но терпеливой озабоченности сегодняшним днем сохранил неизменную верность этой земле, когда все остальное дрогнуло под натиском безжалостной колесницы обстоятельств; именно он вызволил поверженный Юг из-под железной пяты Реконструкции и снова преподал ему уроки гордости через смирение и мужество, через преодоление невзгод; именно он совершил почти невозможное в безнадежной борьбе с неизмеримо превосходящими силами благодаря одному только мстительному долготерпению. Ни на отца, ни на мать он не похож, сыновей и дочерей у него нет и никогда не будет, он мстителен и терпелив (всем известно, что он готов покорно и терпеливо работать на вас десять лет подряд ради удовольствия единожды лягнуть вас ногой); одинок, но не горд, самостоятелен, но не тщеславен, и голос его - это насмешка над самим собой. Отщепенец и пария, он не имеет ни друга, ни жены, ни наложницы, ни возлюбленной; обреченный на безбрачие, он неуязвим, и нет для него ни столпа, ни пещеры в пустыне; его не осаждают соблазны, не терзают сны и не утешают видения; вера, надежда и милосердие - не его удел. Мизантроп, он без всякой награды шесть дней в неделю работает на существо, которое он ненавидит, прикованный цепями к другому существу, которое он презирает, и проводит седьмой день, пиная ногами себе подобных и получая в свою очередь пинки от них. Не понятый даже погонщиком-негром, существом, чьи побуждения и умственная деятельность так разительно сходны с его собственными, он совершает чуждые своей природе поступки в чуждой для себя среде, и, наконец, все наследие этого кроткого существа вместе с его душой отбирают у него и на фабрике варят из них клей. Уродливый, неутомимый и упрямый, он недоступен уговорам, льстивым посулам и обещаниям; он выполняет свои однообразные скромные обязанности, не жалуясь и не получая в награду ничего, кроме побоев. Живого, его волокут по земле как предмет всеобщего презрения, умершему, ему не оказывают почестей, и вот, невоспетый и неоплаканный, он выбеливает свои оскверненные кости среди заржавленных жестянок, битой посуды и изношенных автомобильных шин на склонах пустынных холмов, не ведая о том, что плоть его возносится в голубизну небес в зобу у стервятников.

  читатель двигает жернов текста.

    Затем, когда оказалось, что к пониманию истины герой так и не приблизился, он с обидой лает на то, что у него ещё осталось - на историю, которая в стремлении к бесконечности также может дать ответ на то, ради чего всё это, но почему-то не даёт, поворачиваясь к нему спиной.

    Ничего не остаётся, как идти дальше. Затем - take a look in the mirror - and look at yourself

  
  I see you running.
  Don't know what you’re running from.
  Nobody's coming.
  Вижу тебя бегущим.
  Не зная, от чего бежишь ты.
  Никто не приближается.
  Мацуо Басё

  15

  2,9K