Рецензия на книгу

• 

  Аноним30 сентября 2018 г.

  Существует байка, что когда Фуко задумывал книгу "Надзирать и наказывать", он выбирал, описывать тюрьму или школу, но все-таки выбрал тюрьму, как более наглядный и понятный вариант, хотя по школе в книге тоже нормально прошелся.
  Фуко интересовала власть, причем не политическая. Точнее не только политическая. Он годами сидел в архивах, разбирал и изучал документы, и предложил нам концепцию власти, как систему социальных отношений. У власти не обязательно должны быть какие-то конкретные черты, и она не должна строится на легитимности или насилии. Он исписал километры страниц о том, как общество осуществляет "надзор" над личностью под разными соусами.
  Фуко начинает увлекательное путешествие к "мы все живем в тюрьме" издалека, с подробного описания с публичной казни в XVIII веке, и постепенно вплетает в свой рассказ исторические справки, события и мысли других философов. Дотошность и кропотливая работа с источниками впечатляет, настоящая суперсила автора.

  У королей все было просто: преступником считался тот, кто покусился на корону, и непосредственно государь назначал меру наказания. Власть точечная. Она должна постоянно напоминать о себе, чтобы никто не забыл. Она должна регулярно красиво и кровожадно с кем-то расправляться, желательно с барабанами и трубами, при максимальном скоплении народа. Все расследования, судебный процесс происходили в тайне, наказания носили только телесный характер, ведь для большинства людей тело -- единственная собственность в распоряжении.
  В XVII веке положение дел начинает понемногу меняться. Тогда вершиной интеллектуальной западной традиции была философия Рене Декарта. В его философии человек -- это тело + душа. Тело наука изучить может, а душу -- нет, никак и никогда, но она есть. Он же провозгласил знаменитое cogito ergo sum (мыслю, следовательно существую), сущность человека -- это владение разумом. Те, кто разумом не владеют, находятся за пределами социума. Где-то с этого момента в прогрессивных Англии и Франции начали формироваться критерии "нормальности", душевнобольных людей начали изолировать и помещать в специальные клиники.

  В XVIII веке на улицах начинаются активные протесты против тирании. Люди бунтуют, что карательная система ничем не лучше преступников, а то и хуже. У властьимущих появляется необходимость придумать новый механизм наказания без устрашающей публичной порки. Что и как наказывать, если не тела? Души. Давно, ведь, от Декарта слышали, что что-то такое есть. С тех пор целые армии ученых придумывали концепции души и сознания, почему мы чувствуем боль, видим цвет. Возникли гуманитарные науки: история, лингвистика, психология, и все они яростно изучали совершенно нового уникального человека со свободой воли.

  Английский философ Джереми Бентам создает проект универсальной совершенной тюрьмы, паноптикума -- всевидящего ока. Это башня, где по периметру находятся камеры, а в центре -- надзиратель, который может непрерывно наблюдать за всеми заключенными. Любой заключенный, зная об этом, по большому счету больше не нуждается в надзирателе. Он не знает, наблюдают ли за ним в данный момент времени, и поэтому ведет себя так, как если бы наблюдали.

  Эта метафора у Фуко становится одной из ключевых для описания не только тюрьмы, но и современного общества в целом. Фуко пишет, что теневая иерархия в тюрьмах является продолжением официальной. Ведь что делает государство, когда ему не хватает ресурсов для надзора над людьми? Отдает его на аутсорс. Школы, заводы, больницы, армия – все строятся по тому же принципу, что и тюрьма. Все это системы создания индивидов, которые ведут себя как нормальные люди. Дальше - лучше. Когда государство хочет сохранить власть над людьми, но не может сделать этого напрямую (чаще всего не может), оно насаждает консервативные практики, расширяет надзорные полномочия семьи и прочих “традиционных институтов”.

  А потом все это разворачивается в самонормализацию общества. Потому что в конечном итоге, надзирателя не существует, мы надзираем за собой сами. Мы, находясь в любом общественном пространстве, понимаем, что то, что мы делаем и говорим, наблюдается и записывается. Камерами, операторами, гуглом, тг, фб и всеми куками. Мы постоянно находимся внутри паноптикума и бесконечно задаем себе вопрос: "все ли я делаю сейчас правильно? веду ли я себя таким образом, как должен вести себя нормальный человек?"

  Власть становится все менее заметной, и именно потому более сильной. Она тем более эффективна, чем меньше мы способны ее увидеть. Поэтому важно помнить, что настоящая свобода - это свобода личности. Независимость как от государства, так и от семьи, клана, церкви и прочей общины.

  4

  223