Рецензия на книгу
The Elegance of the Hedgehog
Muriel Barbery
Аноним17 сентября 2018 г.Господи, хоть бы мне было дано видеть кого-то кроме себя и искать настоящих встреч!
Я не люблю Толстого.
Я не понимаю и не разделяю преклонения перед Японией с ее культурой, как и перед любой другой страной, в которой тебе не пришлось жить достаточно долго.
Я не в состоянии принять заносчивость человека, стоящего на двух ногах, перед человеком на одной. Да, можно раздражаться тем, что тот идет слишком медленно, но понимать при этом, что проблема в тебе, а не в том, кто в силу не зависящих от него причин не может двигаться быстрее. Быть умным или нет – всего лишь случайность твоего рождения. Ум не единственная возможная одаренность человека. Есть золотые руки, широкая душа, доброе сердце…Коротко говоря, я пребывала в состоянии раздражения на протяжении первых двух третей книги:
• восхищенные цитирования «Анны Карениной»;
• кошачьи клички с намеком – Лев, Кити, Левин;
• замечания о том, что в Японии-то вон… не то, что «у нас»;
• постоянный укор всем этим глупым людишкам вокруг.
Единственной отдушиной были рассуждения о грамматике, к коим и я питаю слабость. Прекрасные замечания по поводу речи – устной и письменной – тех самых людишек и замечательные варианты реплик и записок, снабженные уморительными комментариями. Тут я поддакивала героине и злобно поглядывала на коверкающих язык персонажей.Но потом раздражение пропало. Потому что книга оказалась не о том, как трудно умному человеку среди дураков, и не о том, сколько всего умный успевает передумать за свою жизнь, – в отличие от дурака. Возможно, я увидела в ней что-то свое, но…
…позвольте мне воспринимать ее именно так.
В книге три основных персонажа – 12-летняя Палома, пожилая консьержка Рене (те самые, что так раздражали меня большую часть книги) и японец Какуро, ровесник последней. Именно Какуро станет тем, кто «покажет пример».
Первой была Палома.
Пообщавшись с Какуро в застрявшем лифте, она запишет: «Я первый раз встречаю человека, которому интересны другие люди и который видит не только себя». И самое необычное: она использует это замечание не для того, чтобы осудить других (видящих только себя), но для того, чтобы подумать, а что же я? – первый раз в своей жизни. Запись заканчивается словами:
Господи, хоть бы мне было дано видеть кого-то кроме себя и искать настоящих встреч!Какура «увидел» Палому и Рене и тем самым позволил Паломе увидеть Рене, а затем и Рене — Палому. Так постепенно «ежики» начнут исчезать, потому что защита от всего мира перестанет быть необходимой.
Самое главное – автор не обещает, что открыться навстречу другому безопасно. Нет, в конце концов довольно часто это заканчивается не так хорошо, как хотелось бы, и даже совсем не хорошо. Она просто обращает наше внимание на то, что иногда настоящая встреча может спасти кому-то жизнь.P. S. Справедливости ради хочу отметить такую вещь. В последнее время стали появляться книги, если можно так выразиться, «в мягкой обложке» (легко доступные для понимания; с расхожей, т.е. принимаемой большинством, моралью, которая часто дается прямым текстом, чтобы читателю не пришлось доискиваться и разбираться), рядящиеся при этом в переплеты серьезных книг – затрагивая Очень Серьезные Проблемы, используя нетривиальные приемы, добавляя сложности за счет монологов персонажей или необязательных ответвлений сюжета. Быть книгой для легкого чтения не хорошо и не плохо - книги нужны разные. Благодаря одним мы учимся и трудимся, благодаря другим – отдыхаем. Так вот книга Барбери – как бы странно это ни звучало после всех философических размышлений персонажей – легкое чтение. Чтение для отдыха и обретения душевного равновесия. Именно так к ней лучше всего и относиться.
9823