
Моя книжная полка
LynxLana
- 2 262 книги

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Профессор Лейк обнаружил древнейшие организмы на Земле, но в это же время начинается самая страшная ледяная буря. Базу Лейка накрывает, и оставшаяся часть команды спешит ему на помощь.
Готовы ли они увидеть жуткие миражи, чёрные зловещие хребты и следы внеземной цивилизации? Конечно же нет, это ведь Лавкрафт! Если вы читаете Лавкрафта, то человечество никогда не должно было узнать об этих цивилизациях.
Рисовка и растушёвка Го Танабэ до сих пор на уровне. Я влюблён.
Жалко, что из-за мягкого переплёта не удаётся целиком насладиться разворотами с мистическими пейзажами.

Находки профессора Лейка и его команды превосходят все возможные ожидания. В глубинах черных гор покоятся первые обитатели нашей планеты. Это растения? А может животные? И почему их головы так напоминают морских звёзд? Ученые уже предвкушают будущую известность и богатство. Но их мечтам не суждено сбыться.
Во второй тетради история набирает обороты. Антарктида оказывается захоронением неведомых существ, и героям предстоит решить, как им поступить с находками. Через толпу расползается чувство тревоги. Оно быстро усиливается вместе с порывами ветра и бесконечным снегопадом. Внезапно связь с лагерем Лейка пропадает. Теперь они сами по себе.
Сюжет словно снежная лавина движется на читателей. Взгляды устремлены к приближающейся опасности. Страх переполняет изнутри, неизвестность не сулит ничего хорошего. Но оторваться невозможно. И мы ждём, раскинув в разные стороны руки. Шум в ушах становится сильнее.

Вопли были исполнены страха и муки — крики души, безнадежно и отчаянно сопротивляющейся черному забвению. Я проснулся, слыша, как крики — это воплощение ужаса — слабели, отдаваясь эхом. В темноте я ощутил, что место справа от меня свододно: Тоби пропал, и лишь Господу известно, где он теперь. Поперек моей груди еще лежала тяжелая рука того, кто спал слева от меня.

Их даже нельзя было назвать злобными тварями, ибо что такого они сделали? Пробудиться незнамо в какой век, вокруг холод, набрасываются с бешеным лаем какие-то четвероногие, нужно против них обороняться, а тут еще белые обезьяны, такие же бешеные, закутанные во что-то непонятное и с непонятными орудиями… бедный Лейк, бедный Гедни… и бедные Старцы! Естествоиспытатели по своей сути — что они сделали такого, чего не сделали бы мы на их месте? Какой ум и какое упорство! Какая стойкость перед лицом невероятного — не так ли вели себя их сородичи и предки, когда сталкивались с чем-то подобным! Как их ни назови — лучистыми, растениями, монстрами, пришельцами со звезд, — в первую очередь они были разумными существами!
Они преодолели снежные пики, где некогда молились в храмах, где прогуливались под древовидными папоротниками. Увидели, что город их мертв и проклят; как и мы, прочли на стенах историю его последних дней. В мифических, объятых мраком подземельях, которых никогда не видели, пытались найти выживших собратьев — и что же нашли? Эти мысли пронеслись одновременно в наших головах, пока мы переводили взгляд с безголовых, испачканных слизью трупов на отвратительные рельефы-палимпсесты и дьявольские рисунки из точек, выписанные той же слизью. И нам стало ясно, кто выжил и справил свой триумф в циклопическом подводном городе, под покровом вечной ночи и в окружении пингвиньих стай; кому принадлежит та бездна, откуда сейчас, словно откликаясь на истерический выкрик Данфорта, потянулись завитки зловещего бледного тумана.

Этот обширный темный водоем был, несомненно, прорыт большой рекой, которая текла с запада, с безымянных гор ужаса; в свое время она поворачивала у хребта Старцев к Индийскому океану и после долгого пути впадала туда через Землю Уилкса, между Берегом Бадда и Землей Тоттена. Мало-помалу она подрывала основание известнякового холма на излучине, ответвления ее слились с грунтовыми водами, и подземные пещеры под удвоенным напором превратились в бездонную пропасть. Наконец речная вода повернула в недра холмов, а прежнее русло, уходившее к океану, высохло и затем было по большей части застроено. Старцы понимали суть происшедшего, и их неизменно острое художественное чутье подсказало идею: на каменистых склонах по обе стороны нырявшего в вечную тьму потока высечь резные пилоны.
В этой реке, пересеченной некогда красивыми мостами, мы узнали то самое сухое русло, которое проследили с самолета. Река помогала нам ориентироваться, когда мы рассматривали резные изображения, относившиеся к различным периодам долгой и давней истории города; мы даже поспешно, однако довольно старательно, набросали обобщенный план города с основными площадями, зданиями и прочим, чтобы руководствоваться им в дальнейших исследованиях. Вскоре мы уже воссоздали в воображении ошеломляющую картину, которую можно было создать здесь миллион, десять миллионов, пятьдесят миллионов лет назад, — рельефы поведали нам в точности, как выглядели дома, горы, площади, предместья, какой ландшафт их окружал и какая растительность буйно процветала здесь в третичный период. Наверное, наяву это зрелище было исполнено величия и мистической красоты, и, думая о нем, я даже забывал о страхе и унынии, угнетавших мой дух среди этих нечеловеческих древних стен — тяжеловесных, мертвых, чуждых, погруженных в ледяной сумрак. Впрочем, согласно иным рельефам, здешним обитателям тоже был известен этот гнетущий страх: нам часто попадались на глаза мрачные сцены, когда Старцы испуганно отшатывались от какого-то непонятного предмета (скульптуры ни разу его не изобразили), найденного в большой реке. Все указывало на то, что поток, укрытый подвижной сенью саговников и вьющихся растений, принес его с тех самых, страшных западных гор.


















Другие издания
