о книгах и литературе
natalia_fois
- 142 книги

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Так, ну это книга про ребят, которые подсели на тяжелое. Собираются в кружочек и такие: «Привет, меня зовут Аня и я... я уже семь месяцев не брала в руки Канта». И все хором, знаете, так устало: «Приве-е-ет, А-а-ня».
Вероника Райхль собрала около пятидесяти интервью с читателями, которые годами живут с философией и высокой прозой, чтобы узнать, что с ними сделали тексты. Чтение у них, в основном, не хобби и не досуг, а нечто вроде психоделического трипа, только вместо ЛСД - Гегель. Разница в том, что из психоделического путешествия возвращаешься в точку старта, а после «Феноменологии духа» - уже никогда.
Банальная мысль, что книги меняют сознание, сама по себе не заслуживает такого исследования. Но Райхль подмечает то, что мы сами от себя прячем. Что мы читаем не для того, чтобы что-то узнать, а для того, чтобы стать кем-то другим. Чтобы в твоей собственной речи, в твоем внутреннем монологе появился этот... чужой акцент. Книги в ее интерпретации - практически гарри-поттеровские омуты памяти: философы заходят в гости, меняют мебель местами, иногда заводят тараканов.
Там полно таких историй.
Райхль как раз и показывает траектории изменений - до и после книги: фазы непонимания, привычки к терпению, языковые тики, которые остаются в речи. Так, бедолага Харальд больше не в состоянии отвергнуть идеи Канта - он попробовал категорический императив и посмотрите, что с ним сталось. Франци - в плену сумасбродной любви, которую ей утешительно разъясняет Барт; теперь она не встает с постели, ест груши, шоколад и бутерброды с эмменталем. По вине Хайдеггера Сэнди преследует навязчивый запах земли и капусты.
На уровне композиции - это каталог вариантов чтения: от медленного, почти по слогам, вслух с карандашом до мучительного перечитывания на грани выгорания, когда текст превращается в режим жизни. При этом важна оптика автора: ее интересует феномен мышления, поэтому она позволяет героям говорить самим за себя.
Так что это не какая-то там апология «сложного» чтения для снобов. Нет. Это аккуратная методичка по перепрошивке сознания через чтение. Потому что в конце концов, сложные книги - это не про багаж знаний, а инженерия внимания. Если долго смотреть в бездну, возможно, повезет - и бездна посмотрит в тебя.

читать надо внимательно описания книг - это мне пожелание, а составителям описаний - быть более конкретными в своих описаниях. мне обещали опыт чтения, осмысления и практики «высокой литературы — от работ Гегеля, Хайдеггера и Делёза до книг Ролана Барта, Клариси Лиспектор и Милана Кундеры». почему-то мой мозг зацепился за «высокую литературу», выхватил их нее одно имя автора худлита (которого я терпеть ненавижу) и решила, что наверняка в книжке найдется кто-то еще «высокий» и поприятнее, чем Кундера.
ни фига. книжка напичкана опытом чтения философов - тех самых блистательных и непревзойденных Хайдеггера и Гегеля преимущественно, над которыми я в студенчестве плакала горючими слезами, ибо ни хрена не понятно, Карл. более того, читают и осмысляют тоже философы - то есть вы представляете себе зашкаливающий уровень высокости.
книгу я слушала, и читала ее женщина с малоприятными рекламными интонациями. я старательно прослушала все, прочитав только последнюю главу, но так и не поняла, насколько другим был бы мой опыт, если бы я читала глазами всю книгу.
она не слишком занудная, но и не слишком увлекательная. не экстра-заумная, но и не простая. не близкая мне, но и не сказать, что бесполезная. черт ее разберет, что за книга. интересно то, насколько прагматичным в конце концов оказывается чтение философской литературы для большинства (или даже всех?) героев книги - они могут принимать или не принимать идеи, спорить с ними, откладывать и возвращаться к ним, но так или иначе они позволяют текстам оказывать на них влияние. что для меня честно говоря, странно. буквально жить по философии какой-то Кларисси Лиспектор? Оо в смыслеее…
кстати, герои все - реальные люди, у которых составительница брала интервью, впоследствии чуть изменив детали и имена из соображений приватности.
на любителя. пробуйте.

Аннотация: «Чтение мыслей» — руководство по восприятию сложных текстов, проводник в мир мышления, а также рассказ о том, как книги помогают нам встретиться с самими собой.
Отзыв: Тут рассказывается о том как люди читают книги и как они воспринимают текст той или иной книги. Философствуют на эти темы, зацикливаются, проживают, применяют и удаляют... И т.д.
Если честно, так себе чтение. Но в целом даёт понять как люди восприимчивы на труды других людей. Как бы обратная связь.
Читать скучно, а вот в аудио на фоне очень даже.

Лиспектор уничтожает истиной. Уничтожает уют и крупицы счастья. Уничтожает всякую возможность просто жить среди обычных людей. Лиспектор способна заставить Ясмин отказаться от всего и уйти в леса. Способна уничтожить ее личность. В таком случае Ясмин стала бы тем, что от нее останется, и этот остаток может оказаться как прекрасным, так и ужасным — или, что вероятнее всего, и таким, и другим одновременно. Люди не в состоянии вынести истину Лиспектор, олицетворяющую требование вести такую жизнь, которая бы не уступала этой истине по интенсивности.

Кроме того, в философии для Рольфа тоже не существует прогресса. По его мнению, сегодня мы знаем о свободе немногим больше, чем Платон или Кант. Да, каждая новая эпоха порождает новые точки зрения, которые показывают одно и скрывают другое. Однако ни в одной из них не больше истины, чем в других. Здесь есть и положительная сторона: именно по той причине, что мышление не всегда становится более истинным или точным, оно свободно. Только по этой причине человеческий разум способен порождать новые смыслы. Только по этой причине человеческое мышление безгранично.

Было бы ужасно, если бы красота существовала напрасно. Это касалось всего, что ей нравилось. Последние три недели летних каникул Катарина грустила из-за того, что они подходили к концу. Мысль о скорой смерти бабушки вызывала содрогание, мысль о неизбежной смерти родителей была настолько ужасна, что Катарина не могла ни думать, ни забыть об этом. Все это делало ее старомодной и анахроничной в глазах сверстников, которые не понимали, что однажды все действительно навсегда исчезнет. Они жили так, будто тема смерти их не касалась. Катарина, напротив, прекрасно понимала, насколько обоснованно постоянное пребывание в печали.




















Другие издания

