Человек без свойств. Том II

Роман австрийского писателя Роберта Музиля (1880-1942) о распаде империи. Этот "роман идей" стал важнейшей вехой в истории немецкоязычной литературы XX века. Публикуется в каноническом переводе С. К. Апта.

Жанры

Рейтинг LiveLib

3,9

35 оценок

5
34%
4
43%
3
14%
2
6%
1
3%

Ваша оценка

Прочитали 47Хотят прочитать 125

Рецензии

Аноним22 ноября 2024 г.
Каждая встреча уникальна. Любая книга неповторима. Думаешь, что раскусил автора, раз тебе так понравились его предыдущие творения. Без подготовки ныряешь в очередной текст творца и попадаешь в абсолютно незнакомое место, будто бы ошибся дверью и зашел нечаянно к другому автору. Декорации, стилистика, атмосфера - все здесь другое. Из знакомого и родного только великолепный слог, что полюбился с прежних книг.
Они были прекрасно известны мне еще с той самой, первой музилевской книги "Человека без свойств" (хитрые издатели разделили роман на два тома - как чувствовали) - Ульрих, Диотима, генерал Штумм, Вальтер, Кларисса и другие, - но казались иностранцами, вдруг заговорившими со мной разом на чужом непонятном языке. В итоге я знакомилась с ними заново, я узнавала их всех с совершенно иной стороны.
Мастерство настоящего творца, наверное, и должно состоять в том, чтобы не повторяться. Роберту Музилю удалось это даже в рамках одной и той же книги! Моя осень 24-го началась с "Человека без свойств". Им же она и заканчивается - прекрасным, тонко духовным, многоплановым, полнокровным, насыщенным увлекательными философскими размышлениями и сложными моральными дилеммами, встающими перед персонажами книги.
С удовольствием погрузилась я в это классическое полотно от австрийского классика, хотя и получила в итоге несколько не то, что ожидала и заказывала.
Первая книга (первый том) запомнилась мне прежде всего противостоянием двух диаметрально противоположных типов людей (прагматика-дельца и мечтателя-философа) и панорамным взглядом героев на судьбу своей страны.
Эта же, вторая часть истории получилась более личной и лиричной, индивидуальной. Масштабное, историческое уступило место чему-то штучному. Вместе с героями мы в прошлой книге, напомню, переживали за будущее Австрии. Здесь же мы переживаем отношения Ульриха с собственной сестрой. Нет, не двоюродной Диотимой - та останется большей частью в памяти, не забредая на страницы музилевского романа без особой на то надобности. Агата - вот кто завладеет нашим вниманием (и вниманием Ульриха, естественно). Разлученные в детстве и встретившиеся сейчас, не по своей воле, они привыкают к тому, что у них, оказывается, есть брат и сестра. Тема братско-сестринских отношений, особенно во взрослом возрасте, - одна из моих любимых, что в кино, что в литературе. Здесь она тоже исполнена филигранно, с легким флором загадочно-запретного (будто бы "Цветы на чердаке" - вот только страсть застигла не в юности, а гораздо позднее). Прочитанное вызывает противоречивые чувства, но читается увлекательно - на грани и до мурашек.
Мы переживаем смерть отца Ульриха (он не показывает чувств на камеру, но такое скрыть невозможно), нездоровое влечение героя, мы тоже начинаем сомневаться во всех и во всем, даже в морали - казалось бы, давно устоявшейся, понятной, незыблемой, да. для всех, но только не для героев. Приготовьтесь к тому, что почти каждый выскажет вам свой уникальный взгляд на эту субстанцию.
Мы забываем напрочь о всяких параллельных акциях во славу австрийского императора, о прагматике-дельце Пауле Арнгейме, который вызывает или восторг, или жгучую ненависть - среднего не дано, полутона давно закончились. Мы утрачиваем эту связь и с салоном Диотимы, когда-то влиявшим на политическую обстановку в стране. Автор закрывает все это от нас глухой стеной, даруя нам глубоко личное его героя - мятежное, запретное, непонятное на первый взгляд. Ульрих ведь казался по первому тому абсолютно уверенным в себе человеком, а тут выясняется, что обычный, такой, как и мы...
Все чтение, не скрою, мне были интересны его умозаключения обо всем на свете. С чем-то даже соглашалась, чаще, правд, спорила. Мораль, вопросы веры, искусство , отношения мужчины и женщины - он по-хорошему провоцирует на собственные размышления. Вот если обращаться к этому тому, то вот в первую очередь именно за этим - за километровыми нескончаемыми раздумьями-откровениями персонажей. Они здесь это любят - любопытные монологи, не менее увлекательные диалоги и споры затянут с головой, если, конечно, вы любитель чего-то подобного в литературе.
Особого сюжета - предупреждаю сразу - вы в романе Музиля не найдете, какой бы то ни было динамики - тоже. Уж на что первый том был неспешным, этот же в несколько еще замедленнее. Однако иногда хочется и таких книг, хочется никуда не торопиться, погружаясь с головой в чьи-то мысли - автора и его доверенных лиц (героев). А вообще, мне кажется, это счастье любого вдумчивого читателя. Где бы вы еще настолько глубоко погрузились во внутренний мир другого человека, пусть и вымышленного, - мир запретных желаний/мыслей/ идей.
Именно трагическое событие - смерть близкого человека - запускает в Ульрихе, в этом фантазере, мечтателе бурлящий поток саморефлексии.
Да, местами это читалось сложновато, скрывать не буду. И вместе с тем это огромное наслаждение - по капле впитывать мудрость, учиться мыслить самостоятельно.
Огорчило меня, и изрядно, лишь то, что полюбившиеся мне в первом томе сюжетные линии были брошены здесь на произвол, оборваны и забыты. Не вина автора - в литературу вмешалась жизнь, не всегда справедливая.
Книга не для развлечения, не для праздного досуга. Возможно, от Музиля она вас отвернет, а возможно, влюбит еще больше. Наглядно покажет, что думать - это интересно, и научит как.
Читать далее
Содержит спойлеры
225
757
Аноним29 марта 2014 г.
Затем фон Штумм обнаружил висевший на спинке стула дамский чулок и неодобрительно сказал:
— Ну, ясное дело, эти молодые кавалеры!
— Моя сестра, — объяснил Ульрих.
— Ах, оставь! У тебя же нет сестры! — поправил его генерал. — Мы бьемся над такими важными задачами, а ты прячешься с какой-то девицей!
Музиль прекрасен, особенно если отпустить в себе все вредное и придирчивое и просто получать удовольствие от чтения, когда строки так переплетаются в плотный, не всегда и не везде понятный узор эпитетов и аллегорий, что хочется или восхищенно присвистнуть, или отложить книгу на лучшие века, или просто читать дальше, посмотрев пару секунд в стену. Постигая главу за главой "Человека без свойств", я так и представляла себе, как Томас Манн и Милорад Павич сидят в обнимку и умиляются, а рядом прыгает дядюшка Фрейд и требует дать ему слово, потому что тут такое царство подсознательного, да еще братья-сестры-девы-мужья.
В единой композиции хаоса, фарса, иронии, реального и мысленного мозгу очень сложно зацепиться за все то безумное количество идей и размышлений, которое прогоняет через свое детище автор. Где-то они завуалированы так, что не докопаться, а где-то концентрация доходит до критической массы, и тогда, как при чтении "Капитала" Маркса, голова просто не успевает уместить всё это на меру пространства. Тут тебе и про религию, и про величие народов, и про то, как важно все-таки понимать, что творится в твоей душе. Тонны размышлений о личности, восприятии эмоций и чувств, усталости и воспоминаниях, семье и браке, убийцах и политиках. Что такое хорошо и что такое плохо, почему библиотекарям нельзя читать подведомственные книги, а девушкам совершать опрометчивые поступки. О темноте души и попытке спастись, о сумасшествии и романтике, которая не ладится. Мои два тома так и остались испещренными кучей закладок.
Сюжет замысловат, не отнять. Тем не менее, в композиции можно выделить три четких линии: политическая, личностно-человеческая и юриспруденция о психологически неуравновешенных. Но с учетом того, что роман так и остался в статусе "в процессе", довольно сложно нынче понять, куда бы вся эта история привела и к чему шла. Мое личное мнение, что изначально задумка была томов на пять, и чтобы в конце все закончилось на ноте "все плохо", но кто знает. А так только оставалось удивляться, насколько бестолковеньким получился второй том на фоне величественного масштаба и идеи первого, несмотря на более бодрое повествование. Словно он был задуман именно как перемычка между первым и третьим томами, но в связи с отсутствием последнего (и нехваткой части второго тома) функция перемычки просто потерялась в бездне приключений и фантасмагории мыслей и слов главных и не только героев. Хотя и сам переход получился не очень, словно где-то там должна была быть табличка "прошло три года", настолько резко для меня Музиль прыгает от политики к быту. В отрыве от всей истории недописанного произведения и так далее я бы даже сказала, что на первом томе вообще стоило бы закончить, открытый финал так открытый финал, в деревню, к тетке, в глушь, в Саратов, все дела.
Персонажи в "Человеке без свойств" - отдельная песня, которая постоянно говорит. Или думает. Иногда эта песня даже одновременно думает и говорит. А ты словно заперт в замкнутом пространстве с этой ватагой довольно картонных и по умолчанию опасных для психики персонажей, где уравновешенных и обычных раз, два и обчелся. И тихо под нос думаешь: "Мама, спаси меня". Отдельная тема - присвоение имен и прочие приемы, дабы завуалировать действительность, чтобы никто не догадался. Музиль словно хитро тебе улыбается и так, подмигивая, спрашивает, мол, как я круто все придумал, да? А потом удивляется еще, что тебе потребовалось время, чтобы все расставить по местам. Удивительное дело, наибольшую симпатию в "Человеке без свойств" вызывают второстепенные персонажи, особенно Вальтер и генерал фон Штумм, который воистину прекрасен. Женские образы у Музиля более чем похожи друг на друга, если не считать трупного вида Герды и Агаты. Что до апогея образа и лица, а именно товарища Ульриха, Печорина от слова и мысли, то не могу сказать, что это антипатия с первого взгляда, но. Не сложилось. Это персонаж, который за все время повествования сделал менее всех остальных, вместе взятых. Он постоянно говорит (Каин, как много он говорит!), он устает и улыбается, крутится среди своих женщин и неприкаянности в мире и карьере, но ничего не делает. В свои тридцать три Ульрих настоящий ариец мог бы носить гордое звание философа, если бы не эта так знакомая по Лермонтову мантия циника и улыбка прожженного неприкаянного гения-дьявола, который может многое, но зачем? Зачем пытаться быть лучше, если можно оставаться понравившейся тебе версией себя и крутиться в ней, даже если она не приносит ничего, кроме разрушения и тревоги. Зачем становиться милее и пытаться пойти навстречу, если можно играть в опасного зверя и того, кто стоит выше. При всей своей внешней привлекательности Ульрих - персонаж, внутри самоуверенности которого совсем не тянет копаться, еще дегтем испачкаешься. Как образ он силен, он выделяется и центрирует на себе не только взгляд читателя, но и мысли автора, словно выступая его рупором. Но, в отличие от Печорина, невольно все время хочется убежать от Ульриха как персонажа, мужчины и оболочки личности. Человек без свойств он такой, даже если 50% этого образа он придумал сам. Бог, который лжет, чтобы его не узнали. (с)
Как итог - непростое, но интересное по настроению и начинке чтение. Здесь есть своя тонкая романтика общения с автором с присущим порой непониманием образов и идей, но этим "Человек без свойств" и ценен. Можно поймать настроение и ощутить, как выстраивается беседа с автором, который где-то молодец, где-то не герой, где-то вообще с тобой на разных полюсах, но все равно хочется дослушать до конца. А конца-то вот и фиг.
p.s.

Была асфальтовая весна, был один из тех не относящихся ни к одному времени года весенних дней осени, какие выколдовывают города.
Читать далее
33
238
Аноним17 апреля 2025 г.
«Происходит все то же» — лучшее название и для второй части
Сначала, с появлением сестры ГГ Агаты, кажется, что роман набрал второе дыхание, но нет — еще один тупик. Агата — персонаж-зеркало. Это Ульрих номер два, женский вариант, тоже человек без свойств и без будущего. А вся любовь к ней Ульриха сводится к очередным монологам — этому болтуну нужен идеальный молчащий слушатель, по сути — собственное отражение, неизменно кивающее и соглашающееся. Она охотно исполняет эту роль, отражает, кивает.
Недавно такой же персонаж-зеркало встретился в «Лабиринтах Ехо» Макс Фрай (Теххи), довольно пугающий и даже отталкивающий вариант, поскольку не воспринимается как самостоятельное существо — а как тень, рабски повторяющая все движения хозяина.
Сатира, оживлявшая первую часть, во второй, к сожалению, скудеет, а вот философская составляющая продолжает цвести пышным цветом — это очень плотный по части «мыслей и мыслей», заряженный роман. Художественная проза чередуется с изрядными порциями философских трактатов и эссе, густо, просто кусками (трудноглотаемыми), к этому надо быть готовым. Это как если бы Гоголь собрал под одну обложку «Ревизора» и «Выбранные места из переписки с друзьями», предварительно перемешав.
Свиные рыла вместо лиц, положительный герой — смех, и всем розданы идеи, и все послушно их озвучивают. Но вот в толпу персонажей вклинивается кто-то, отодвигает всех локтем, открывает рот — и не закрывает. Это автор. Он торопится высказать свои мнения обо всем, спешит и сам себя перебивает. Мораль, искусство, законы, прогресс, нормальность, государственность, любовь. Напоминает радио- или телешоу, где спикер отвечает на вопросы публики — все подряд, на любые темы. Но это не собирается в итоге в нечто цельное, остается россыпью, свалкой мыслей.
Три последних тома «В поисках утраченного времени» тоже выходили посмертно, а заключительный собирали из черновиков, но цикл Пруста не производит впечатление незавершенности, замысел там воплощен, идея выражена. Мощная проза Музиля, увы, к концу выдыхается, повествование само от себя устает — и никакого традиционного финального аккорда. Все размывается, уходит, как вода в песок. Но и это опять же выходит органично — роман без свойств.
Читать далее
28
144

Все рецензии

Цитаты

Аноним26 апреля 2012 г.
кто может выполнить все, что ему ни заблагорассудится, тот вскоре уже и сам не знает, чего ему желать.
37
5,5K
Аноним28 апреля 2012 г.
Если отец беден, сыновья любят деньги. А если у папы есть деньги, сыновья любят человечество.
29
5,1K
Аноним28 апреля 2012 г.
– Вы, наверно, еще слишком молоды, чтобы знать, что наша жизнь очень проста. Она непреодолимо запутана только тогда, когда думаешь о себе. Но в момент, когда не думаешь о себе, а спрашиваешь себя, как помочь другому, она очень проста!
28
3,2K