
Топ-623
Brrrrampo
- 623 книги

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
13.09.2024. Кровавый меридиан, или Закатный багрянец на западе. Кормак Маккарти. 1985 год.
В пыльных просторах Теннесси появился на свет малец - дитя, чей первый вздох стал последним для его матери. Отец, погрязший в пучине алкоголя и жестокости, не смог стать опорой для ребенка. В четырнадцать лет малец, гонимый ветрами судьбы, покинул дом, где был рожден, устремившись в бескрайние дали американского Юго-Запада. Там, среди выжженных прерий и скалистых каньонов, он познавал суровую науку выживания, балансируя на грани закона и беззакония. Каждый шаг по этой земле открывал ему новые грани жестокости и насилия. Но истинное испытание ждало впереди: роковая встреча с бандой Глэнтона - кровожадными убийцами и охотниками за скальпами, чьи руки обагрены кровью множества людей. Эта встреча разделила жизнь мальца надвое, ознаменовав начало новой, мрачной главы его существования.
«Кровавый меридиан» Кормака Маккарти — это эпическое произведение, которое погружает читателя в жестокий мир американского Запада середины XIX века. В сравнении с другим произведением автора, такими как «Дорога», "Кровавый меридиан" выделяется своей эпичностью и историческим контекстом. При этом роман перекликается с классическими произведениями, например, «Моби Дик» Германа Мелвилла. В «Кровавом меридиане» Маккарти мастерски рисует картину Дикого Запада, лишенную романтического ореола, навеянного вестернами. Его мир — это мир крови и костей, войн и убийств, где насилие является неотъемлемой частью повседневной жизни, где нет места морали, где слабый не выживает, а сильный делает все то, что ему заблагорассудится. Автор не щадит читателя, описывая жестокость во всех ее проявлениях, от бытовых стычек до масштабных сражений.
Язык романа уникален. Он архаичен и больше всего напоминает библейские тексты. Это создает ощущение вневременности повествования и погружает в атмосферу старинного мифа. Автор использует редкие слова, сложные синтаксические конструкции и необычную пунктуацию. Отсутствие кавычек в диалогах и минимальное использование запятых создает эффект непрерывного потока сознания и событий. Поначалу это затрудняет восприятие, не всегда понятно, кто говорит и где заканчивается одна мысль и начинается другая. Но чем дальше движется произведение, тем все сильнее и сильнее погружаешься в текст, и роман целиком завладевает вниманием.
Маккарти провел обширные исследования для создания достоверного фона романа. Он опирается на реальные события, такие как экспедиция Глэнтона, которую он изучал по мемуарам одного из участников банды, и включает исторических персонажей, например, апача Мангаса Колорадаса. Детали быта, оружия, одежды и ландшафта точно соответствуют описываемой эпохе, что позволяет читателю полностью погрузиться в атмосферу Дикого Запада. Кроме того, Маккарти специально переехал в Эль-Пасо для погружения в культуру мексиканского приграничья. И даже выучил испанский язык, на котором часто общаются персонажи «Кровавого меридиана». Помимо этого, автор обладает исключительным талантом в создании визуальных образов, на который наложились и множественное повторение пути банды Глэнтона по Мексике. Описания пустынных ландшафтов, закатов, сцен насилия настолько яркие и детальные, что создается ощущение, словно видишь происходящее своими глазами. Пейзаж в «Кровавом меридиане» не только фон для событий, но и символом моральной пустоты и безжалостности описываемого мира. Он становится полноценным "персонажем", отражающим внутреннее состояние героев и усиливающим атмосферу безнадежности и жестокости.
Помимо историчности и красочности, в романе присутствует и философская глубина. В произведении затрагиваются фундаментальные вопросы о природе зла, насилии и человеческой сущности. Через диалоги и монологи персонажей и их действия автор исследует темы судьбы, свободы воли, морали в экстремальных условиях. Роман поднимает вопросы о роли войн и насилия в истории человечества и о том, являются ли они неотъемлемой частью людской природы.
Хочется отметить и героев, созданных автором. Главный герой, известный как малец, проходит путь от невинного подростка до закаленного участника банды головорезов. Его трансформация служит зеркалом для поднятых в романе тем. И, конечно, нельзя не упомянуть фигуру судьи Холдена - загадочного, харизматичного и ужасающего антагониста. Его интеллект, эрудиция и философские рассуждения контрастируют с его жестокостью и аморальностью, создавая запоминающийся образ.
Все же, несмотря на все вышеперечисленное, перед чтением стоит быть готовым к определенным моментам. Во-первых, роман содержит многочисленные сцены крайнего насилия, описанные с шокирующей детализацией. Автор не щадит читателя, изображая жестокость во всей ее неприглядности. Это включает сцены массовых убийств, пыток и других актов бесчеловечности. Во-вторых, «Кровавый меридиан» не следует традиционной структуре повествования. Вместо четкой сюжетной линии с ясно обозначенными завязкой, кульминацией и развязкой произведение представляет собой серию эпизодов, связанных общими персонажами и темами. В-третьих, общий тон романа крайне мрачен. Постоянное погружение в темные стороны человеческой природы может быть эмоционально истощающим. Отсутствие моментов легкости или позитивных поворотов сюжета может легко оставить с чувством безысходности. В-четвертых, книга намеренно избегает простых ответов и четких моральных выводов. Многие события и мотивации персонажей остаются неясными или открытыми для интерпретации. Финал романа также оставляет многие вопросы без ответа.
«Кровавый меридиан» – это не просто роман, это опыт, который меняет мировоззрение и оставляет неизгладимый след в душе каждого, кто осмелится пройти этот путь вместе с мальцом и судьей Холденом. 9 из 10.

Вестерн номер один по версии некоторых рейтингов, Великий Американский Роман.
Авторское отрицание пунктуационного выделения прямой речи поначалу воздвигает между читателем и текстом стеклянную стену. Возвращаешься к началу предложения, когда понимаешь, что сейчас была прямая речь. Кстати, в аудиоверсии таких проблем быть не должно, там актёры озвучки должны акцентировать прямую речь. Ну ладно, и не к такому привыкали, продеремся, хотя раздражало немного.
С переводом имени главного героя не согласен: малец это совсем не то же, что Kid. Называя своего персонажа Кидом, автор протягивает параллели ко всем легендам вестерна с этим именем. Выстраивает коннотации и тут же рушит и высмеивает их. А малец... какие уж тут аллюзии.
Читать жутковато. Как будто про мир убогих и душевнобольных читаешь, одержимых бродяжничеством. И, главное, это не малец малохольный, а, такое ощущение, вся Америка. Жестокая, глупая, оскотинившаяся. Неужели большая часть мира в середине девятнадцатого века такая была? А вся литература — это всего лишь лакировка неприглядной животной действительности, где человек от скота отличается только наличием сапог и револьвера.
Кид родился, дожил до четырнадцати и пошёл бродить по свету, в основном в юго-западном направлении, в сторону Техаса и Мексики.
Драки, грязь, поножовщина, нечистоты, шальная стрельба, сапожная вонь, отсутствие нравов. Место и время, где пытаются убить за то, что не уступил дорогу, где, поджигают двери, чтобы постоялец открыл гостям, где ради шутки на человека возводят напраслину, приводящую к гибели.
Бесконечная череда унылых локаций и персонажей. И насилие, насилие, насилие.
"Видать, не лучшие времена, сынок?
У меня хороших и не было никогда."
Спустя пять лет бродяжничества Кид прибивается к отряду капитана с говорящей фамилией Уайт. Уайт ненавидит мексов и продолжает свою собственную войну.
Нападение команчей впечатлило насилием, выделяющимся даже на фоне всего остального. Передан весь извечный ужас европейца перед конной ордой дикарей — не зря индейцев сравнили с монголькой ордой. С этой сцены я стал признавать за романом некоторую художественную ценность.
Чуть дальше наткнулся на совсем уже масодовскую сцену с мертвыми детьми, развешанными на дереве, и задумался — а оно мне надо? Это великий роман или торче-порно, смакующее ужасы?
И это, внимание, только первая четверть нетолстого романа. Роман нетолстый, но текст очень плотный, слог местами нарочито шершавый, читается медненно.
Уровень жестокости сравним со всем корпусом натуралистичных текстов про Гражданскую войну в России. "Конармия" и "Железный поток", только с мексиканцами и апачами.
Ничья жизнь не стоит ничего. Жестокость, зачастую изощренная, обыденна. Проще встретить смерть, чем доброе слово.
Не знаю, что хотел сказать автор, но если целью было деконструировать и деромантизировать жанр вестерна, ему это удалось на сто процентов.
Во второй половине тома Маккарти излишне ударяется в пейзажистику. Десятки раз читать похожие описания суровой природы техасских пустынь достаточно утомительно.
Стоит отметить, что, как только автор забывает, что каждый абзац надо кого-то зверски умерщвлять, роман начинает сиять. Например, практически жюльверновская история про судью и порох прекрасна. Правда, и она заканчивается бойней индейцев.
За весь роман наберется ещё с десяток крайне ярких и выразительных сцен.
Есть завуалированные и прямые отсылки к христианской мифологии.
Вот антагонист в начале последней главы:
"В круглой шляпе с узкими полями он сидел за столом, и его окружали самые разные люди — пастух и погонщик, гуртовщик, фрахтовщик, рудокоп и охотник, солдат и торговец, жулик, бродяга, пьяница, вор."
Внимание — перечислено ровно двенадцать людей. Что это, как не умеренно богохульная аллюзия на Тайную Вечерю, Христа и апостолов.
Вообще, мне не очень ясны мотивы и истоки противостояния мальца и Судьи, этого маньяка-эрудита и проповедника войны, как высшего предназначения человека.
Ближе к концу я просто заталкивал текст в себя.
Роман несколько раз собирались экранизировать. Безуспешно. И это понятно. В лучшем случае получился бы трэш в духе творений Ходоровски, в худшем — очередной вестерн. А вот в формате артхаусного сериала я бы "Кровавый Меридиан" посмотрел. Чтобы нарочито затянутые панорамы пустынь, насилие без причины и конца. Получилось бы бессмысленно и беспощадно.
Важное наблюдение, упускаемое в том числе западными рецензентами: главного героя зовут Кид. Настоящая фамилия легенды Дикого Запада, Билли Кида — Маккарти! То есть можно предположить, что роман написан, в том числе, как некий странный оммаж знаменитому однофамильцу-соклановцу.
Немного забавных совпадений:
I. Из текста романа впервые узнал о городке Накогдочес (старейший город Техаса, кстати). На следующий день услышал этот топоним в "Детстве Шелдона"
II. У меня на очереди пара романов Переса-Реверте: "Тень орла и "Территория команчей". Оба этих выражения встречаются на страницах "Кровавого меридиана".
Веха в жанре. Кровь просто хлыщет со страниц этого знакового антивестерна.
9(ОТЛИЧНО)

Кормак Маккарти был не первым, кто занялся деконструкцией мифа Дикого Запада, но именно он сделал это успешнее других, предопределив тренд, существующий в последние десятилетия, когда героические образы и приключения заменил мир крутых нравов и насилия, существование в котором протекает хаотично, бессмысленно и быстро обрывается.
В отличие от многих своих последователей писатель смотрит на зверства нарочито академически и отстранённо, исследуя влияние порочного круга жестокости, в который человек попадает почти с рождения, и, наблюдая за одиссеей своего безымянного героя и банды охотников за скальпами, он умышленно игнорирует правила классического вестерна: тут нет хороших и плохих, нет расплаты за зло, нет цели, есть только путь, наполненный жёсткостью и нескончаемый, как название каждой главы книги.
Обладая феноменальным литературным талантом, особенно способностью к описанию, Маккарти не только смог создать впечатляющий по объему материал практически не опираясь на диалоги, каждый раз вместо этого находя новую деталь, с которой раскручивает следующий виток повествования, не позволяя происходящему превратиться в монотонное повторение двух-трёх действий, все время создавая запоминающиеся моменты, будь то лесной отшельник-работорговец, бык, поднимающий на рогах коня или девочка, баюкающая мёртвого медведя.
Умея в равной степени поэтично описать закат и струю крови из отрезанной головы, он удивительно легко сочетает дискомфортный натурализм с гротеском и фантасмагорией, благодаря чему красиво и естественно выводит структурообразующую фигуру и главного антагониста - Судью Холдена, то ли демона из ада, то ли древнее божество, а может просто лавкрафтовского монстра, старого как сама земля, единственного, кто находится с этим кровожадным миром в полной гармонии, описываемым им самим как "ярмарка с аттракционами".
"Кровавый меридиан" - выдающееся и уникальное произведение, заслуживающее чтобы, будучи категоризированным как "Великий Американский Роман", каждое из этих слов писалось с большой буквы.

Прямой путь или извилистый — всё едино, и теперь, когда ты здесь, что значат все эти годы с тех пор, когда мы последний раз встречались? Память людей — штука ненадёжная, и прошлое, которое было, мало чем отличается от прошлого, которого не было.

Он повернулся, пошарил среди шкур и передал над огнём какой-то маленький тёмный предмет. Малец повертел его в руках. Человеческое сердце, высохшее и почерневшее. Он вернул сердце старику, и тот подержал его в ладони, словно прикидывая, сколько весит.
Есть четыре вещи, которые могут погубить мир, сказал он. Женщины, виски, деньги и негры.












Другие издания


