Новогодние адвенты (для самого праздничного чтения)
DariaSchakina05
- 29 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Как же я люблю истории и рассказы о привидениях! Сразу попадаешь в детство, вспоминая истории, рассказанные в ночи у лагерного костра. А когда действие происходит в замках, дворцах или в деревеньках картинка еще краше и загадочней. Так и Николай Семенович переносит нас "в здание бывшего Павловского дворца, известное нынче под названием Инженерного замка", нах-ся в Петербурге. Что сам город, что замок, славятся своими легендами о привидениях, тенях, звуках, голосах, слышащихся в ночи.
В дворце размещаются инженерные кадеты, которые в силу своей молодости, озорства и любопытства, устраивают шалости с надеванием простыней на голову, изображая привидений, пугают новичков рассказами о духе императора, который каждую ночь выходит из своей комнаты и осматривает свой замок, устраивали шуточные «похороны» начальника заведения, которого невзлюбили за дурной характер.
Но главной изюминкой рассказа послужили события, произошедшие после смерти генерала. У гроба было учреждено кадетское дежурство, по 4 человека. И одной темной темной ночью, в темой темной комнате шутники забыли чувство юмора, и испытали чувство страха перед привидением, о котором так много сочиняли.
Очень понравился финал, в котором мы узнаем логическую развязку. Рассказ жутко интересный. Он не большой, читается легко, провела с ним время с большим удовольствием. Наверно если б не Флэшмоб, не добралась до него своими путями

Одно из самых ярких моих книжных впечатлений из детства -это, без сомнения, гоголевская "Ночь перед Рождеством". Перечитывая сейчас, спустя энное количество лет, с удивлением обнаружила, что она до сих пор не потеряла для меня ни в живости, ни в прелести, ни в увлекательности, ни в атмосферности (хотя, навенрное, таким понятием я в детстве не оперировала:). Причем и впечатления-то те же самые, даже как тогда мне до сих пор не нравится эпизод, когда кузнец Вакула просит черевички у царицы для своей ненаглядной Оксаны (при всем моем восхищении смекалкой и хитростью кузнеца, вот эта встреча с сильной мира сего как-то уж очень выбивается из сказочного ряда, а для меня "Ночь..." всегда и была, и остается милой и доброй сказкой - для детей, и взрослых.
Ночь, когда возможны чудеса и не смолкают людские голоса, самая светлая и чистая ночь в году - для Гоголя еще и самая таинственная: куда же без ведьмы и черта)
И если в детстве мне больше нравился Вакула, то теперь образ Солохи его окончательно и бесповоротно затмил: умение нравиться всем вокруг - это ли не самая настоящая магия, по мысли автора? Причем нравиться не абы кому, а самым уважаемым мужчинам, среди которых дьяк, голова, богач Чуб...
Зимняя-презимняя, добрая и поучительная история (истинная любовь побеждает все), уютная Диканька, в которой колядки всегда заканчиваются самым неожиданным образом...

Добро и милосердие не говорят громко о себе, о них не кричат на каждом углу, их можно проглядеть, если специально не всматриваться. Для кого-то, быть может, пустяк, а для кого-то - спасение. Внезапно оказывается, что так легко сотворить чудо, когда от чистого сердца; так легко подарить надежду и оправдать ее.
Трагически-радостная история, в духе традиционных рождественских рассказов, с их обязательной моралью, нотками поучения, под пером великого русского классика, яркими сочными мазками и великолепными метафорами, Александра Ивановича Куприна превращается в теплый и душевный рассказ о чудесах (словно само название обязывает:), которые мы творим сами, собственными руками. Можно ведь пройти мимо нуждающегося, можно сделать вид, что не заметил, не расслышал, не понял, сказать себе, что это не твое дело, а можно, подобно доктору, создать чудо. И требуется-то от тебя всего-навсего неравнодушие.
Теплота человеческого сердца - вот необходимый элемент любого волшебства. Жаль только, что с каждым годом ингредиент этот становится все более труднодоступным...

"Незнакомец слушал, не перебивая его ни словом, и только все пытливее и пристальнее заглядывал в его глаза, точно желая проникнуть в самую глубь этой наболевшей, возмущенной души".






















Другие издания
