Нон-фикшн (хочу прочитать)
Anastasia246
- 5 131 книга

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Снова о минимализме! Но не о прикладном, не по привычной схеме — уборка + организация вещей. Здесь другой ракурс — искусство и философия. Поэтому книга будет интересна не только фанатам расхламления, а тем, кто интересуется живописью, архитектурой, музыкой.
«Мои первые ассоциации с понятием «минимализм» были порождены не миром материальных благ, а искусством. Этот Минимализм с большой буквы М отличается от тех идей и товаров, которые сегодня называют минималистскими».
«Меня притягивали гладкие яркие поверхности произведений искусства середины XX века: металлические скульптуры Дональда Джадда, флуоресцентные лампы, установленные Дэном Флавином на стенах галереи, и умиротворяющие разграфленные линиями холсты Агнес Мартин. Эта же суровая эстетика существовала и в архитектуре – в жестких ребрах и воздушных пространствах зданий в стиле Баухаус, которые так сильно отличались от дома моего детства, обитого деревянным сайдингом и устланного коврами. Минимализм предлагал неожиданный взгляд на мир и новый способ существования в нем. Этот способ не сводился просто к жизни с малым количеством вещей».
Минимализм не развивался поступательно, по восходящей, из пункта А в пункт Б, а вспыхивал то здесь, то там в пространстве и времени — то в античной философии стоиков, то в средневековом христианстве, то в Америке 30-х годов, то в наши дни. И всегда носителями идеи были яркие талантливые люди. Поэтому импонирует подход автора — показать роль личности в истории минимализма.
Но это не только сборник биографий художников и музыкантов, хотя даже ради них одних стоило написать книгу — она цепляет тем, что автор задаётся вопросом «а что дальше?», возникающим у каждого минималиста, когда этап расхламления и перемены ума уже позади.
«То, как свести количество вещей к минимуму, более или менее ясно: вы отбраковываете, выбрасываете, проводите осознанный отбор. А что потом? Может ли образовавшееся пустое место занять что-то принципиально иное? Или же, когда мы достигаем состояния «меньшего», на нас снисходит некая благодать, настолько совершенная, что к ней уже ничего не надо добавлять?»
«С одной стороны, мы видим фасад минимализма. Он как бренд, как внешний вид. С другой стороны, в основе минимализма лежит ощущение неудовлетворенности, порожденное обществом, где обычно считают, что больше – это всегда лучше. Любая реклама предполагает, что вы должны быть недовольны тем, что у вас уже есть».
И еще:
Всё это неизбежно приходит в голову, когда, избавившись от хлама во всех прямых и переносных смыслах, остаёшься один на один с собой и с миром. Так что книга Чайки — одна из попыток ответа, который можно сравнить с собственными ощущениями и мыслями.
«Я решил написать эту книгу, чтобы разобраться, как появилась идея о том, что меньше – это лучше, чем больше. Почему люди применяют этот принцип и к собственности, и к эстетической сфере, и к области чувственного восприятия, и к философии, которая дает возможность осмыслить жизнь. А еще мне хотелось сформулировать для себя, с какой стороной моды на минимализм лично я готов согласиться и что я могу использовать».
«Я начал представлять себе это повсеместно распространенное чувство как стремление к меньшему. Как отвлеченное, почти ностальгическое желание прорваться к другому, более простому миру. Этот мир не существует ни в прошлом, ни в будущем, он не утопичен и не антиутопичен, он просто всегда лежит за пределами нашего нынешнего существования, в месте, до которого мы никогда не доберемся. Стремление к меньшему – это отражение сомнения, которое мучает человечество: что, если мы жили лучше, пока не имели всего того, что принесло современное общество? Если ловушки современной цивилизации вызывают у нас такое чувство неудовлетворенности, то, возможно, без них мы будем счастливее? Может, стоит от них отказаться ради постижения глубинной истины?
Стремление к меньшему – не болезнь и не лекарство. Минимализм – это просто еще один способ размышлений о том, как правильно прожить жизнь. Но его стратегия, безусловно, весьма актуальна для нашего времени с его чрезмерными масштабами и темпами».
Взаимодействие с книгой получилось глубже, чем просто чтение: я копалась в интернете в поисках работ новых для меня художников, слушала минималистскую музыку (и мне понравилось! особенно Кейдж), а ещё меблировочную музыку Сати и музыку для аэропортов Ино (найдите сами, что это такое), смотрела артхаусный фильм «Трудности перевода» (напомнивший своей атмосферностью «Полночь в Париже», хотя там не Париж, а Токио), пробиралась от японского эссе «Похвала тени» к «Бытию и времени» Хайдеггера.
Это, разумеется, не обязательная программа, но запоминающийся опыт. Всем советую. Минимализм — это не только об уборке.

Очень хорошая книга про минимализм, и главный ее плюс - объективность. Автор не стал петь дифирамбы идее "меньше - значит больше", а попытался проанализировать это направление с разных сторон - истоки минимализма в культурах древней Греции и современной Японии, минимализм в культуре (музыка, дизайн, живопись, архитектура). В ходе книги автор постоянно напоминает, что минимализм, появившись как реакция на сверх-потребление, зачастую становится фетишем и превращается в то, против чего он протестовал. Минимализм - это не всегда дешево (а часто и очень дорого), не всегда удобно, экологично, и все чаще и чаще он идет наперекор изначальным своим принципам простоты и открытости.
Именно за хорошее изложение истории вопроса - 4 балла (минус балл за скучные и нерелевантные биографии).


Для некоторых людей минимализм становится своеобразной терапией. Истерически избавляясь от вещей, мы как бы совершаем акт экзорцизма: изгоняем прошлое и расчищаем путь новому будущему, полному девственной чистоты.

Проявлением воли может стать, например, решение уничтожить все, что нас окружает, желание отмыть все добела и начать с чистого листа, сохранив только самое необходимое. Это простейший способ осмысления собственного «я»: человек есть то, что он сам включает в это понятие. Предмет, личность или идея либо соответствуют его взгляду на мир, либо нет. Но, если слишком увлечься контролем, не останется места для сюрпризов. Более сложный, но иногда приносящий более глубокое удовлетворение метод предполагает принятие случайностей и неожиданностей, осознание того, что жизнь – это компромисс между тем, что в ней есть, и тем, что человеку нужно. А красоту можно обрести не только с помощью контроля, но и через его отсутствие. В каждое конкретное мгновение человек может подчиниться происходящему.

Сегодня многим кажется, будто западный мир не справился с современной жизнью, что цивилизация стоит на краю гибели, а наш образ жизни стал безвкусным и бессмысленным. Поэтому неудивительно, что пустота становится настолько привлекательной. Принятие Ничто отражает потребность в новом стиле мышления, возводящем незавершенность в ранг добродетели. Западные художники перенимали важнейшие черты восточного мышления или стиля и тем самым провозглашали свое отличие или отчуждение от доминировавшей в их мире культуры, заявляли о независимости от предшественников. Так поступили Джадд, Джон Кейдж и Агнес Мартин: они создали в США минимализм и навсегда остались в истории прежде всего художниками-новаторами. Но созданная ими современная эстетика, заложившая основу сегодняшней моды, уже была неотделима от западной культуры. С самого начала она уходила корнями во все разнообразие мировой культуры. Всегда кажется, что пустые плиты обладают некими мифическими качествами. Минимализм стал всеобщей фантазией. Он популярен во всем мире, потому что стал реакцией на повсеместно распространенную ситуацию: экономический кризис в сочетании с глубочайшей неудовлетворенностью окружающей нас материальной культурой, которая, как кажется, и довела нас до нынешнего состояния, хотя мы сами в этом и не виноваты. Современный вездесущий минималистский стиль – не причина, а скорее симптом, возможность занять определенную позицию или предложить свое решение проблемы неудовлетворенности, не давая настоящего ответа. А он заключается в том, что следует начать все с начала. Вместо того, чтобы разгружать свои шкафы от хлама и красить стены в белый цвет, на фоне которого лучше видны те немногие дорогие предметы, которые у нас остались, стоило бы создать новый образ всего нашего общества. Когда я вижу скупо обставленные кухни, пустые полки и стены, дымчатые цвета и мебель, напоминающую скелеты, а также монохромные девайсы, белые футболки, голые стены, широко распахнутые окна, из которых не видно ничего особенного, и грубо обработанную древесину, я понимаю, что минимализм превратился в инстаграмовский мем, в призыв избавиться от максимального количества одних вещей ради неизбежного потребления других. И тогда я замечаю тень, тревогу, вызванную Ничем, и одновременно – страх и желание сдаться перед ним.




















Другие издания


