Итальянская... Очень итальянская подборка
MargotaMargota
- 190 книг

Ваша оценка
Ваша оценка
Ироничное эссе раздраженного интеллектуала, возмущенного мифологизацией Венеции. В его глазах Светлейшая становится Пошлейшей, городом, старательно играющим в город, где турист лишь играет в туриста. Иммерсивная, омертвелая, искусственная Венеция противопоставлена тут самоуверенному и темпераментному Неаполю, ничего не теряющему в отсутствие вздыхающей толпы визитеров. Эти города-антиподы, "Вода и Огонь, питающие ил и лаву", справедливо становятся полюсами авторского восприятия. Больше всех достается даже не самой Венеции, а ее обожателям - "больным Венецией", как их называет автор. "Все любят Венецию, чтобы не быть как все", - ядовито язвит Дербе, обвиняя "мелкопоместных щеголей" в обесценивании предмета их веры. "Венеция, как и "Джоконда", - это общее место, не существующее само по себе и неуклонно теряющее собственное содержание".
И все же - эссе заканчивается неожиданным признанием. Писатель расписывается в том, что этот зов сердца - "ваш, наш, <...> не терпящий возражений". Можно осуждать Венецию, но сомневаться в ее уникальности не приходится. Эта "Джоконда" у нас одна )

В своем эссе Дебре выступает против "Венеции" как культурного феномена в том виде в каком он сложился и существует сегодня. Можно сказать, что дяденька зажрался, раз уж и Венеция ему не угодна. Но не все так просто. Это Венеция массовой уникальности, выхолощенной одухотворенности, загнанного в рамки искусства, одинаковых видов. "Венеция, как и "Джоконда", - это общее место, не существующее само по себе и неуклонно теряющее собственное содержание". Город застывший раз и навсегда в одной позе, боящийся пошевелиться и пригодный лишь для того, чтобы тешить самолюбие туристов, прикасающихся к "прекрасному".
Противоположность всему этому - живой и обитаемый Неаполь, который не боится меняться и не стесняется быть разным. А органичное соединение высокого и низкого взаимодополняет и обогащает его. Неаполь "не жалеет" своих святынь и тем самым дарит им вечную жизнь.
На оба города можно посмотреть как на метафоры разных жизненных стратегий. Дебре боится, что то, что произошло с Венецией - превращение в застывший музей, на который все смотрят, но никто ничего не видит - ждёт в будущем всю Европу. "Вся Европа становится Венецией". И, кажется, что сама Венеция здесь совсем ни при чем.



















