Интересный нон-фикшн
noctu
- 839 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Довольно рыхлый авторский сборник без какой-либо внутренней системы вроде как о русской эмиграции первой волны, оставляющий весьма слабое впечатление чего-то наспех сделаного к дедлайну.
Книгу условно можно разделить на три составляющие: это переписка различных корресподентов, статьи о судьбе вывезенных активов России и полудюжина биографических очерков. Во что-то цельное и внятное эти три части не складываются, порядок их расположения смутен, почти никак друг с другом не связаны - за малым исключением.
Подборки писем читать не интересно. Олег Будницкий гордо сообщает, что они публикуются полностью и в результате большая их часть - это приветы, сообщения кто из знакомых умер, тонкие намеки на толстые обстоятельства и жалобы на погоду. Пара юристов целый год мусолят одну фразу, придавая ей разный смысл. Какая-то окололитераторка убеждает всех, что они неправильно ее поняли, она с Гитлером ни-ни, и вообще вы сами дураки. Ощущение, что письма добавлены для придания объема, их сложно читать даже с примечаниями, которых впрочем все равно не хватает.
Разборки вокруг "золота Колчака" и "серебра Деникина" были более интересны, но во-первых, по первой теме у Будницкого есть отдельная книга - Деньги русской эмиграции , а во-вторых, это на любителей - автор там подсчитывает каждую копейку, сколько она стоила по тогдашнему курсу фунта стерлингов, куда она пошла, кто ее украл, и как потом вроде приличные люди обвиняли друг друга в неприличном.
В итоге книга не дает никакого представления о русской эмиграции - автор подменяет все ее разнообразие и многоликость горсточной группой интеллигентов - писателей, юристов и публицистов, базировавшихся в основном в Берлине, Париже и Нью-Йорке. Чем жила реальная эмиграция, а не только сливки дореволюционного общества, чего хотела и как устраивалась, вы здесь не найдете.

XX век. Россия. Четыре волны эмиграции.
Первая. Самая масштабная. 1917-1921 годы. Страну покидали знать, политики, юристы, дипломаты, предприниматели, военные, литераторы. Ориентировочно – 1,5-2 млн человек, оседавших в Константинополе, Берлине, Париже, Белграде, Софии, Праге, Харбине.
Военные, служившие в армиях, сражавшихся против советской власти, лишались права на советское гражданство автоматически. Указом от 15 декабря 1921 года все бывшие жители России, находящиеся за границей, лишались гражданства, если не возьмут советские паспорта до 1 июня 1922 года.
После амнистии 1921 года в Советскую Россию вернулись более 181 тысяч человек, но впоследствии большинство из них были репрессированы.
Вторая волна - после Второй Мировой войны. От 300 до 800 тысяч человек – в основном пленные, которым удалось избежать репатриации. Столица послевоенной эмиграции – Мюнхен.
За следующие 40 лет СССР покинули около 1,8 млн человек, в том числе в 1990 и 1991 годах – по 400 тысяч. Эмиграцию 1970-1980 называют третьей волной. Период с 1992 по 2000 – четвёртая, в которую Россию покинули от 900 до 1 млн человек.
Директор Института советской и постсоветской истории НИУ ВШЭ Олег Будницкий на основе зарубежных архивов рисует портреты «Другой России» в исследованиях по истории русской эмиграции.
Человек-парадокс Василий Маклаков. Вторая жена Ходасевича Нина Берберова с ее «делом» о поддержке нацистов. Бывшая революционерка Лидия Дан с воспоминаниями о Ленине. Один из идеологов белого движения Соколов-Кречетов с убедительной байкой про Братство русской правды. История золота Колчака и серебра Врангеля.
Рекомендация: читать, имея в виду, что книга – от учёного, из архива, поэтому местами чрезмерно подробная, до мышей.

Всем нам было присуще убеждение, что благо революции - наивысший моральный закон, что во имя его можно и должно пойти на все, но Мартов, Потресов и др. понимали, что благо революции не есть успех сегодняшнего дня, а имеет и завтрашний день, что то, что полезно сегодня, может обернуться злом завтра и потому этого надо избегать, он [Ленин] же полагал, что завтра вообще не существует, не имеет значения, что его можно сотворить так, как мы, как он захочет.
Л.О. Дан - Б.И. Элькину
Нью-Йорк, 9-е марта 1951 г.

Теперь смысл существования эмиграции изменился: "Эмиграция, которой было не по силам представлять государство, как целое, оказывалась на месте, как представительница "интересов" и "прав" человека. Она - всегда крайний протест против нарушения их государством". Эмиграции нет в демопкратических государствах. Она появлялась при установлении тоталитарных режимов в Италии, Германии, Испании. "Она была постоянным явлением в самодержавной и вновь возникла в Советской России. Всякая эмиграция знаменует какой-то дефект в государстве, как температура - болезненный процесс в организме".


















Другие издания

