Симон

Море случается в жизни человека дважды – когда он приходит в этот мир и когда его покидает.

...какое может быть осуждение, когда именно из таких печальных, радостных и полных страдания дней и складывается вся человеческая жизнь.

Чувство юмора, наравне с совестливостью и преданностью, она ценила пуще остальных качеств. Терпеть не могла скаредности, но и расточительности не поощряла. Сторонилась завистливых людей, сплетен на дух не переносила, пропуская их мимо ушей. О любви не заговаривала-ни с близкими, ни с родными, однако никто из них не сомневался-о любви она знала больше, чем кто-либо еще в этом мире.

"А средний чего?" - "Чего-чего! Хвост индюшке выдрал, охламон". "Ишь!" - в голосе Симона отчётливо звучали нотки гордости за шкодливого сына. "Тебе ишь, а индюшке голой жопой на весь двор светить!" - не унималась Меланья. "Сшей ей хлопковые трусы, пусть срам прикроет", - предлагал Симон.

-В некотором роде из меня действительно получился доктор, только лечу я не людей, а дома.- И поморщился-до чего же пафасно прозвучало!

Какой смысл ждать спасения там, где того спасения изначально не было предопределено Богом.

Софья просила оставить ее в покое, и они твердо обещали не тревожить ее, но почти сразу же забывали об этом.

Симон не просто обогрел ей душу. Он обладал редким утешительным качеством, свойственным только детям и старцам: в его присутствии странным образом отступали призраки прошлого, и порой достаточно было одного его прикосновения, чтобы успокоилось сердце и развеялась тревога.

Василиса пожимала плечами и повторяла, что для успеха нужны всего две составляющие: упорство и любовь к делу, которым занимаешься.

По-моему, человек он не так чтобы очень хороший. И какой-то слишком самоуверенный. Будто пятно бензина на луже - красивое и бессмысленное.