The Queen's Gambit

Между ней и миром, с которым мог её связать телефон, вырос барьер. И этот барьер казался непреодолимым.

Как выяснилось, чили – мясо с овощами – становится вполне съедобным, если добавить туда ещё перца и запить бокалом бургундского.

Утром она проснулась с сокрушительной головной болью и решимостью продолжить шахматную карьеру.

– Ехать в СССР – чистое самоубийство, – наконец сказал он. – Там американцев живьем едят на завтрак

– Если ты не сделаешь этого сейчас, попросту пропьешь свой талант. Он уйдет в песок.

И почему её сравнивают с женщиной? Она играет лучше любого мужчины в Америке. Бет вспомнила репортёршу из журнала «Жизнь» и её вопрос о том, каково ей приходится в мужском мире шахмат. К чёрту репортёршу. Этот мир перестанет быть мужским, когда она, Бет, окончательно с ним разберётся.

Вытягивалась на надувном матрасе на полу в гостиной, слушая шум полуночного Нью-Йорка, залетавший сквозь открытое окно эркера, и продолжала изучать шахматные позиции в уме.

Когда он выходил из дома, даже не бросив «пока» на прощание, у неё на мгновение возникло желание закричать, чтобы он остался, но Бет молчала, пока он спускался по ступенькам крыльца и шагал к машине.

Она заигрывала с алкоголем несколько лет подряд. Пришла пора выяснить с ним отношения.

Какая глупость — подвергать себя риску лишиться рассудка из пустого тщеславия.