
"... вот-вот замечено сами-знаете-где"
russischergeist
- 39 918 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Не знаю кому как (исходя из средней оценки книги), а мне роман очень понравился. Просто восхитил своими рассуждениями про бороды и описаниями природы. Особенно лес самоубийц удался. Я прямо почувствовала тень деревьев и оттенки зеленого. Сам сюжет оказался для меня не так важен и в философские глубины я не углублялась, но кайфовала от построения предложений. А те мысли, что оценила, оказались мне вполне созвучны. Ну и Япония в главных действующих лицах произведения мне очень импонирует.
Из аннотации:
Юмор распробовала, трогательность растрогала, важные темы не осмыслила, но почувствовала. И понравилось, что всю книгу сопровождают две книги - "Путевая книга Басё", по которой совершает своё паломничество немецкий профессор и "Самоучитель для самоубийц", служащий путеводной книгой японского студента. И другие книги упоминаются в данном романе, а также другие леса, кроме японских. Ещё очень понравилось восприятие Гильбертом японского театра кабуто. Есть упоминание и аварии на Фукусиме, которое заставило меня задуматься о скорости течения времени, ведь кажется, так недавно был март 2011, когда я (да и весь мир) я напряжением следила за новостями из Японии.
Финал вышел мистический или я чего-то не поняла - и оба варианта меня устраивают.

Аннотация подсказывает, что героем книги является профессор Гильберт Сильвестр, сбежавший внезапно в Японию, чтобы путешествовать по стране с несчастным студентом, ищущим подходящее место для самоубийства с помощью путеводителя... На самом деле, Гильберт не дорос до профессора, писательница представляет его нам чуть иначе: "Он — невзрачный кабинетный ученый, приват-доцент. В профессора не вышел, семья подкачала, нужных связей не приобрел, угодливости не научился, прислуживать не умеет". Авторская характеристика студента не менее яркая при всём своём лаконизме: "Йоса погряз в юношеской театральности. Прощальные письма — одно за другим, гора Фудзи в тумане, как будто размытая слезами, воплощенная скорбь, испытание для самого крепкого терпения, ходячая материнская боль". (Хочется "Йо" в варианте переводчика заменить на более привычное "Ё").
И вот эти двое (один со справочником самоубийц в сумке, другой —с томиком путевых записок Басё в руках) отправляются в странствие. Не так однозначно, конечно. Первое время Гильберт притворяется, что идёт на поводу у Йосы, которого интересуют такие точки на карте, как станция Кита-Сенджу или лес самоубийств Аокигахара, утёсы Нишикигаура на тихоокеанском побережье иди вулкан Михара на острове Идзуосима...
Гильберт выказывает разочарование, зудит, что "справочник его — отстой, дрянной путеводителишко по избитым, пошлым, общепринятым, неоригинальным местам, всем и без того давно известным; только людей с толку сбивать таким путеводителем, а ведь есть совсем другие, истинно возвышенные места, а он о них — ни слова". У него другая мечта — поехать к Сосновым островам, пройти путём Басё как пилигрим, познать путь духовного очищения.
Примерно таким образом можно передать сюжет книги. Можно представить его и по-другому. Основное содержимое романа кроется не в сюжете.
Многими размышлениями окрашен путь Гильберта. Меняется тон его писем к Матильде. Во снах и отражениях видится Йоса. Внимание к бородам сменяется вниманием к деревьям, луне, камням...
Марион Пошманн своей книгой пытается отвлечь и нас от обыденности, побуждая к созерцанию ярких или трогательно-скромных картин природы, воодушевляя на прочтение строчек Басё или написание хайку...
Помогает протаптывать тропку в попытке понять этих непостижимых японцев.

Прежде чем начать читать эту книгу, рекомендую сначала посмотреть книжные обзоры на неё. Не читайте аннотацию! Если вы ждёте какого-то интересного путешествия в Японию, развития сюжета, ответов на вопросы (скорее наоборот, вопросов будет больше), то - нет, единственное путешествие, которое вас ждёт - вглубь главного героя. Это книга - рассуждение, иногда поднимает некоторые философские вопросы, иногда рассказывает об интересных местах Японии( но этого в книге чертовски мало и, как по мне, скупо описано). На протяжении всей книге в голове будут возникать вопросы "А почему так, а не по-другому?", "Почему мы делаем то, что делаем?" и бла-бла-бла.
В общем, смысл моих слов в том, что, если вы не любите философию, размышлять над "смыслом жизни", а ожидаете от этой книги обычной прозы, интересного рассказа, ТО НЕ ЧИТАЙТЕ ЕЁ, ЧТОБЫ ПОТОМ НЕ РАЗОЧАРОВЫВАТЬСЯ.
Если вы любитель фэнтези, то книгу вам миллион раз НЕ РЕКОМЕНДУЮ.

В кофейных странах все ясно и очевидно. А в чайных – сплошь туман и мистика. В кофейных странах так: заплати немного денег – получишь что хотел, даже немного скромной роскоши, если приплатишь сверху; в чайных странах, чтобы получить то же самое, приходится изрядно напрягать воображение. Никогда бы не поехал по своей воле в Россию, в страну, где ты вынужден задействовать фантазию для самых банальных повседневных вещей, даже если речь идет всего лишь о чашке нормального зернового кофе.

Созерцание явлений природы не связано ни с искусством, ни с архитектурой, ни с историей, оно хрупко и таинственно, и если из него вырастает еще и некая форма познания, то его невозможно впоследствии ни объяснить, ни воспроизвести.

В Германии невозможно себе представить, чтобы кто-либо отправился в путь ради одного только простого дерева с его листьями! Японский клен с его филигранной листвой, как и американский сахарный клен, сделался карминно-красным, когда начался период солнечных мягких дней и холодных, даже морозных ночей. Японское телевидение ежедневно сообщает о том, как постепенно меняется окраска листвы, и энтузиасты-эстеты, бросив все свои дела, толпами ринулись в леса для наблюдения.
















Другие издания


