Мор

Гордость – одинокий солдат, несущий вахту, когда всем остальным нет дела.

Мы сидим вроде бы рядом, но между нами бездонная пропасть.

Гордость – одинокий солдат, несущий вахту, когда всем остальным нет дела.

Такова жизнь – вечно норовит ударить ниже пояса.

Никто не заслуживает такой смерти. Даже предвестник апокалипсиса.
Я отступаю, а затем мои ноги не выдерживают.
Это не похоже на какое-то благородное дело. Я не чувствую себя героем, спасающим мир.
Я чувствую себя убийцей.

Он облачен в золотые доспехи и возвышается верхом на белом жеребце. На его спине ‒ лук и колчан. Его светлые волосы прижаты под тяжестью короны, выполненной из золота, а его лицо – его лицо ангельское, надменное.
Он невероятно привлекательный. Слишком захватывающий дух, слишком благородный, слишком устрашающий.

Вот что делает ненависть – выявляет в нас худшее.
Доброту человека он увидел лишь мельком, и все же этого было достаточно, чтобы повлиять на него.
Потому что именно так действует сострадание – раскрывает лучшие наши черты.

– Любовь – величайший дар, лучшее, чем мы можем поделиться или принять, – продолжает Рут, не догадываясь о том, какой разброд царит в моих мыслях, – и я догадываюсь, – ее голос звучит все тише, – что любовь – это единственное, что может вытащить нас из этой беды.

Предполагается, что любовь помогает нам раскрыть лучшее в себе, – продолжаю я, напоминая ему о нашем разговоре вскоре после кончины Роба и Рут. – А не худшее, – договариваю я тихо.

Терять близких ужасно, но наблюдать, как смерть забирает их по частям, по кусочкам, пока от человека не останется лишь оболочка… – Она качает головой. – Нет, это намного хуже чумы.