Симон

В маленьком армянском городке умирает каменщик Симон. Он прожил долгую жизнь, пользовался уважением горожан, но при этом был известен бесчисленными амурными похождениями. Чтобы проводить его в последний путь, в доме Симона собираются все женщины, которых он когда-то любил. И у каждой из них — своя история. Как и все книги Наринэ Абгарян, этот роман трагикомичен и полон мудрой доброты. И, как и все книги Наринэ Абгарян, он о любви.

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,6

7,3K оценок

5
72%
4
22%
3
5%
2
1%
1
1%

Ваша оценка

Прочитали 8308Хотят прочитать 7022

Рецензии

Аноним17 августа 2021 г.
"Нас Бог создал друг для друга, но мы, дураки, не знали этого и потому разминулись..."
Зарекалась я было читать тяжёлые книги - те, которые дочитываешь со слезами на глазах, переживая беды героев как свои собственные. Однако судьба распорядилась иначе, и роман Наринэ Абгарян точно войдет у меня в лучшее из прочитанного августа, этого полугодия и, возможно даже - как знать? - 2021-го года...
За что всегда любила и продолжаю любить творчество Абгарян - так это за невероятную теплоту и душевность ее книг. Здесь нет особого героизма изображаемых писательницей персонажей, но с каким же уважением автор всегда относится к обычной человеческой жизни, наполненной радостями и волнениями. Абгарян словно учит своих читателей находить красоту в повседневно-обыденном, не считать обычную жизнь скучной, а подвиг, он ведь не только на поле боя...Уже одно лишь то, что достойно прожил свою жизнь, так, что перед собой и другими не стыдно, - дорогого стоит.
Отмечу и то, с какой деликатностью и тактом писательница подходит к описанию непростых жизненных ситуаций и человеческих проблем - редкое качество в наши дни, когда вульгарность стала чуть ли не нормой, чем-то привычным и никому уже не смущающим. Даже поднимаемая в данном романе тема супружеской измены приобретает совершенно иное звучание. Не скатываясь в описании ее до откровенной пошлости, автор показывает, как простое внимание постороннего человека может спасти кому-то жизнь - хрупкую женскую жизнь. Роман - да простят меня поклонники этого чудеснейшего произведения - я бы отнесла все-таки к женской прозе, написанной о женщинах и для женщин. Читателям-мужчинам, наверное, все же сложно будет понять переживания женской души, хотя, с другой стороны, с помощью как раз этого романа можно попытаться это сделать)
Здесь сложно найти счастливых героинь, судьба каждой из них так или иначе поломана: предательством ли любимого человека, разлукой с собственными детьми, тяжелым стечением обстоятельств, бесконечными выкидышами, насилием...
"...не дождавшись, со вздохом отводила глаза. Мир, в котором она обитала, снова скукоживался до крохотного беспросветного пятачка. И она все чаще задумывалась над тем, что все ее попытки выбраться отсюда заранее были обречены на провал. Какой смысл надеяться на спасение там, где того спасения изначально не было предопределено..."
Но - и это тоже, кстати, отличительная черта творчества Наринэ Абгарян - пережитое горе не делает героинь озлобленными, закрытыми, и акцент здесь вовсе не на страданиях...Они пытаются построить новый собственный мир, обустроить как-то свою жизнь по-новому, находить новые смыслы существования или мелочи, которым можно порадоваться, когда радоваться в сущности нечему. Они пытаются выжить в этом аду - начинают просто жить...
Оттого и меланхолично начинающиеся истории в большинстве случаев выглядят довольно оптимистично в конце - всегда можно найти ради чего стоит жить, оттого и обложка радостного голубого весеннего неба - даже зло не вечно.
Симона все называют за глаза ловеласом и бабником, а он просто помогает этим потерянным женщинам обрести веру в себя.
Тонкое, трагично-безысходное и вместе с тем ироничное произведение напомнит всем нам еще раз о том, что к жизни и судьбе не стоит относится чересчур серьезно и никогда не стоит опускать руки - ведь ты пока не знаешь, что ждет тебя за следующим поворотом)
"Но никому и в голову не приходило усмотреть в том горьком финале хоть малейшее осуждение небес. Какое может быть осуждение, когда именно из таких печальных, радостных и полных страдания дней и складывается вся человеческая жизнь..."
Читать далее
243
6,6K
Аноним25 октября 2022 г.
Симон, так кто же ты такой? Грешник, а может быть святой?
Сразу оговорюсь, что книгу смог прочитать лишь со второго раза.
Год назад, осилив 30 страниц, бросил, так как поймал себя на мысли, что постоянно возвращаюсь к прочитанным строчкам, так как ничего не понимал.
Но я чувствовал, что здесь кроется что-то интересное.
В этот раз начало было не менее сложное, но мой настрой был боевой, поэтому я пробил стену, за которой скрывалось это сокровище
Сюжет: С бокалом вина, у гроба усопшего мужчины, собрались женщины, в судьбах которых он так или иначе поучаствовал.
Очень душевная история.
Самый сок этой книги в том, что вы растеряетесь и не сможете однозначно отреагировать, по сути, на очень грешные и неприемлемые вещи.
Головой ты понимаешь, что так нельзя, а сердцем чувствуешь, что именно этого им всем и нужно было, в тот самый момент их жизни.
Возьму на себя смелость и сравню главного героя с Иисусом.
Его жизненный путь заключался в исцелении душ, только Иисус знал об этом, а Симон даже не догадывался. Они оба оказывались именно тогда, когда очень были нужны. И таких сравнений можно приводить еще очень много.
В этой книге несколько семейных саг, которые в итоге переплетены воедино.
Особенно меня задела и запомнилась история Элизы и Тиграна.
Никакой фальши и обмана, всё по-настоящему.
Как часто ваше сердце говорило вам одно, а вы поступали по-другому, так как разум был убедительнее?
Уверен, что каждая женщина найдёт в одной из героинь частичку себя, но не каждый мужчина сможет распознать суть похождений главного героя.
Подытожу: сильная история, с интересными персонажами, оригинальным сюжетом и качественным юмором. Книга, после которой вы обязательно задумаетесь и каждый будет думать о своём. Но мне пришлось вначале пути, нехило так помахать мачете, чтобы расчистить себе путь.
У меня всё. Спасибо за внимание!
Читать далее
197
2,5K
Аноним20 декабря 2022 г.
Навязчивое сочувствие может ранить даже сильнее, чем ледяное равнодушие
Книги Наринэ Абгарян отличают невероятное душевное тепло и безграничная человечность. А ещё её романы необычайно атмосферны и радуют читателя живописнейшим визуальным рядом.
Роман "Симон" хотя и комично печален, стилистически невероятно красив. А история, которую он повествует, вполне жизненна. В одном маленьком армянском городке умер пожилой Симон, и на похороны пришли все женщины, с которыми у Симона были продолжительные или не очень отношения. История каждой из них по-своему печальна, но в каждой присутствует любвеобильный Симон, который помог всем этим женщинам вернуть веру в себя.
С моральной точки зрения Симон поступал не очень-то хорошо, ведь всё это время он был женат и попросту изменял своей жене. Но его человечкское желание хотя бы таким образом помочь не слишком счастливым женщинам, обделённым судьбой, вызывает искреннее восхищение своей беспардонностью. Поэтому Симон вызывает скорее симпатию, чем недовольство своим моральным обликом. И не стоит забывать, что никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь.
Читать далее
135
1,4K

Все рецензии

Цитаты

Аноним8 ноября 2020 г.
В последнее время она часто и в охотку плакала, не особо тревожась о своём душевном состоянии и даже радуясь ему - ведь сердце живо до той поры, пока не растратило умение плакать.
56
4,8K
Аноним15 декабря 2020 г.
– Поверь, дочка, измена – не самое большое испытание, которое случается в жизни женщины. Так что особенно не разоряйся, береги нервы.
51
5,7K
Аноним26 марта 2023 г.
Жил он широко и безудержно, в тратах себя не ограничивал, ел словно в последний раз, пил так, будто назавтра утвердят сухой закон и впредь за спиртное будет полагаться смертная казнь. Потому завтракал Симон вином (для бодрости), обедал тутовкой (от изжоги), ужинал кизиловкой (чтоб крепко спалось). Несмотря на царящие в Берде пуританские нравы, в интрижках он себе не отказывал. Любил женщин – самозабвенно и на износ, очаровывался с наскока, ревновал и боготворил, на излете отношений обязательно дарил какое-нибудь недорогое, но красивое украшение. «Расставаться нужно так, чтобы баба, встретившись с тобой на улице, не прожгла плевком!» – учил он друзей. Друзья отшучивались и, намекая на его любвеобильность, дразнили джантльменом, от слова «джан» – душа моя.
– У этого ребенка на лице вместо носа кнопка от телевизионного пульта! Какой из него Багдасар?
– А что, Багдасар означает «носатый»? – уставилась на него сбитая с толку сватья.
– Конечно, раз под носом твоего отца в дождь вся наша улица собиралась!
Прошло уже почти полвека, в жизни произошло много всего, что могло навсегда заслонить собой тот пронзительно-беззаботный день, но Сильвия запомнила его, словно многажды пересмотренный фильм, и часто переживала заново, восстанавливая в памяти мельчайшие подробности и радуясь всплывающим из небытия деталям, о которых успела позабыть: простенький деревянный гребень в волосах бабушки, перекинутое через плечо желтое посудное полотенце, серебряную змейку речки, которую можно было увидеть, раскачавшись до клокочущего в горле сердца...
Весной литовская груша невестилась, покрываясь, словно густой гипюровой фатой, снежно-кремовыми цветками. Они появлялись еще до листиков, пахли робко-сладким и долго не облетали.
Она могла сидеть подолгу в отцовском кресле, не тяготясь его жесткостью, с книгой или вовсе без дела, и любоваться красотой осеннего сада, ни о чем, кроме этой красоты, не размышляя – с возрастом она научилась отгонять плохие мысли. Изредка она выдвигала полочку с пепельницей и, повозюкав по ее дну указательным пальцем, принюхивалась, упиваясь знакомым с детства горьким табачным запахом, который прочно ассоциировался у нее с отцом.
Тот фыркнул – на Косую Вардануш, зная ее чудаковатость, никто не обижался. Блажит – и ладно, мало, что ли, в мире блаженных людей! Значит, зачем-то это нужно, если они такими рождаются.
Насмотренная горьким одиночеством своей матери и тяжелыми буднями соседок, семейную жизнь она представляла полной бесконечных забот и безрадостных обязанностей.
Бережно, крохотными осторожными стежками Элиза принялась вышивать на полотне своей жизни новые узоры.
При всей своей внешней «нездешности» она до мозга костей была местной женщиной, отлично знала не только обычаи и традиции, но и глубинные комплексы бердцев, потому писала о родном городке беспощадно и открыто, не церемонясь с чувствами читателя, но безусловно – принимая его и любя. За эту любовь земляки и прощали ей ту позу и тот образ жизни, которые всякой другой женщине вышли бы боком.
Хозяйка армянского дома, подобно ферзю, являлась сильнейшей шахматной фигурой, и победа безоговорочно оказывалась на стороне того, кого она поддерживала.
Здесь даже небо было другим: оно не опиралось локтями о горные хребты и не заглядывало в каждое окно с любопытством и живым участием ребенка, а парило в своей недосягаемой вышине, задумчиво перебирая облаками, равнодушное к сиюминутной суетности людского существования.
Хозяйкой она оказалась совсем никудышной – ни приготовить, ни прибраться, ни постирать не умела, а постельное белье выглаживала до того плохо, что, по заверениям недовольной свекрови, на нем больно было не то что спать, а даже думать о перспективе сна!
Свекровь разевала рот, будто гармонь до упора растягивала, и заводила свою привычную песню про невестку-деревенщину, непонятно за какие грехи доставшуюся ее непутевому сыну.
... в любом человеческом поселении, не имеет значения – захолустная это деревенька и огромный город, обязательно найдется проклятое место, этакий бермудский треугольник, где уровень гнуси, сумасшествия и грязи превышает обычный в разы. Мимо подобного места хочется пройти как можно скорее, задержав дыхание и опустив глаза. Именно так поступают люди, обнаружив на дороге искалеченный проехавшей машиной труп животного. Поборов подступившую к горлу тошноту и запретив себе сочувствовать, они торопливо отворачиваются и тут же занимают свое внимание каким-нибудь пустяком, перебивая горькое послевкусие.
К гуманитарным дисциплинам Симон относился свысока: на его скоропалительный юношеский взгляд, они, в отличие от точных наук, строились на бездоказательных предположениях и вымысле, потому внятным образом (кроме бессмысленных эмоциональных всплесков) устройство мира объяснить не могли.
Октябрь бережно прореживал зелень деревьев, пах фруктовой спелостью и ласковыми дождями, заигравшись, с шумом распахивал форточки и наполнял помещения соленым воздухом ущелья.
Сусанна любила разноголосье родного городка и не уставала любоваться каждой его деталью. Она могла подолгу разглядывать не замеченную ранее искусную резьбу на бортике балкона или же разлапистый фикус в глиняном горшке, который вынесли во двор – подышать.
***
Одних людей горе наполняет бережным светом, прибавив облику жертвенности и тихой печали, а над другими откровенно глумится, обездушивая и иссушая черты.
Читать далее
48
213