Девять камер ее сердца

Проблема литературы в том, сказал я тебе за обедом… что она всегда несовременная.
Прежде чем ответить, ты уставилась на меня, словно я был сельским идиотом, а потом спросила:
– Но почему?
– Потому что, как бы мы ни старались достичь универсальности, книга всегда написана в определенном месте и времени. Ее нельзя прочесть так, как она была написана. Время прошло, и текст стал неактуален. Литература всегда остается в прошлом.
– Литература, – холодно ответила ты, – не новости.
– Ты не поняла меня, – сказал я. – Нам кажется, что в книге можно найти объяснения поведению людей, но так ли это на самом деле? Ведь бесспорно, что каждая ситуация, каждое существо сугубо индивидуальны.
– Литература не об этом, – сказала ты, и в твоем голосе проступила легкая яростная дрожь. – Существуют…
– Модели? – подсказал я.
– Да, модели.
– Даже эти «модели», о которых мы говорим, предложенные великими классиками, представляют собой всего лишь это. Своего рода надежду на придание смысла произвольным действиям, непредсказуемым обоснованиям, невероятной хаотичности. Вся литература, если не рассматривать ее как лишь частично достоверную документацию, бесполезна.