On Stalin's Team: The Years of Living Dangerously in Soviet Politics

Stalin was the unchallenged dictator of the Soviet Union for so long that most historians have dismissed the officials surrounding him as mere yes-men and political window dressing. On Stalin's Team overturns this view, revealing that behind Stalin was a group of loyal men who formed a remarkably effective team with him from the late 1920s until his death in 1953. Drawing on extensive original research, Sheila Fitzpatrick provides the first in-depth account of this inner circle and their familie...

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,3

17 оценок

5
47%
4
47%
3
6%
2
0%
1
0%

Ваша оценка

Прочитали 21Хотят прочитать 95

Рецензии

red_star17 июня 2020 г.
Die Mannschaft
Тебе судьбу мою вершить.
Тебе одной меня судить,
Команда молодости нашей,
Команда, без которой мне не жить
Н. Добронравов, «Команда молодости нашей», 1979
В годы моей учебы в университете на ректорской лестнице стоял бюст Н.А. Вознесенского, хотя ВУЗ наш довольно давно не носил его имя. Сколько раз я ходил туда и обратно по ступенькам, совершенно не задумываясь о судьбе этого человека. Книга Шейлы Фицпатрик аккуратно сделала из бюста человека, создав фон, на котором промелькнула его жизнь.
Это очень простая и одновременно очень крепкая книга. На русском ее обещают выпустить в ближайшее время, но я не уверен, что легкий и нюансированный стиль автора сохранится в переводе. При этом тема политической истории для автора необычна, она всемирно знаменита в узких кругах как когда-то новаторский, а теперь мейнстримный (собственно, она сделала свой подход мейнстримом) социальный историк, создавший осязаемую и убедительную концептуальную рамку для советской истории 20-30-х. Любопытно, что ей захотелось поиграть на другом поле, вроде бы хорошо освоенном.
Авторский посыл прост и интересен – она пишет о том, что по политическим и идеологическим причинам историки до сих пор не говорят, что практически с самого начала роль Сталина не была абсолютной, что он сразу создал руководящую команду, которая, хоть и теряла членов с конца 20-х по начало 50-х, но имела преемственность до конца. Мало того, команда эта сумела провести довольно легкий переход от сталинского руководства к коллективному, ведь с 1953 по 1957 они, все те же лица, правили страной без Сталина и без особых проблем, проведя многочисленные реформы и обширную политическую амнистию.
Фицпатрик утверждает, что понятие «коллективное руководство» долго недооценивалось, ведь само его принятие означало отказ от категорических утверждений Холодной войны. Однако чем дальше, тем очевиднее, что сам Сталин намеренно развивал такую систему, где решения принимались коллегиально и возражения отчасти принимались (а вот понимание степени возможности возражать сильно зависело от политического чутья). Куйбышев, Орджоникидзе, Андреев, Молотов, Микоян, Каганович, Ворошилов, позже Хрущев, Маленков, Берия и Жданов были членами одной команды, которая прошла мрачный и трудный, но вместе с тем удивительный и иногда вдохновляющий путь через фракционную борьбу конца 20-х к «революции сверху» в виде индустриализации и коллективизации (которую некоторые члены команды, если верить их интервью 70-80-х, считали более страшной и опасной для советской власти, чем Великая Отечественная), от эйфории после завершения Первой пятилетки к маховику репрессий против своих, от курса Народных фронтов против фашизма к корявому оттягиванию времени после пакта с Гитлером, от жутковатого начала войны к триумфу, от наивной веры многих (тут выделился Микоян) в возможность конструктивного сосуществования с союзниками после войны к новому противостоянию и необходимости создания атомной бомбы (спутнику и Гагарину, стоит добавить). И все это они вынесли на себе, демонстрируя нечеловеческую работоспособность и крайнюю моральную приспособляемость.
Фицпатрик сразу предупреждает, что она испытала увлечение членами команды. Можно считать их нелюдями, чудовищами, но близкое знакомство как минимум с некоторыми из них вызывает что-то вроде уважения. Вот безэмоциональный Молотов, который удивительное количество лет пахал как вол, то в одной сфере, то в другой. Вот настает 1952-й, и заметно одряхлевший Сталин решает, что Молотов больше не нужен (да и Микоян), и в октябре на пленуме ЦК (стенограммы не сохранилось, но было много свидетелей, в том числе относительно молодой Константин Симонов, который пережил, думаю, экзистенциальный момент) Сталин обвиняет Молотова во всех грехах, разгоняет Политбюро, создает другие руководящие органы (между делом пытается уйти на пенсию, но его не отпускают) и пытается изолировать Молотова и Микояна. Но все остальные члены команды игнорируют действия Сталина, постоянно приводя обоих выпавших из доверия то на киносеансы в Кремле, то на дачу к Сталину без его согласия. Оба являются на день рождения Сталина позже в этом же году без разрешения. Команда открыто демонстрирует Сталину, что падение и Молотова, и Микояна не принимается. Да, это 1952-й, но и раньше так или иначе, но сигналы до Сталина доходили, хоть он и не всегда отыгрывал назад.
Фицпатрик укрепила мою легкую симпатию к Микояну. Одна жена, много детей, нормальное (насколько это было возможно в заданных условиях) поведение во времена Большого террора, сама его активность в пищевой промышленности (после поездки в США, о которой написана любопытная книга ), томатный сок и абхазские вина, а потом, уже при Хрущеве, ухаживание за Фиделем. Романтическая и почти нормальная жизнь.
Самым печальным героем книги Фицпатрик выступает сам Сталин. Одинокий и задерганный, потерявший жену и связь с детьми, мрачный, решительный, подозрительный и нередко промахивающийся, вместе с тем удивительно трудоспособный и целеустремленный. Адская, жгучая смесь, загадочная формула, точное значение коэффициентов в которой не может быть понято. Страшно читать, что он не пытался спасти своих родственников, которые попадали под подозрение НКВД. Фицпатрик пишет, что такова была для него цена доверия команды – все кого-то теряли, в том числе и Сталин, и в некотором смысле больше всех.
При всей простоте подхода (и отсутствии традиционного пикирования с коллегами) в этой научно-популярной книге есть то, что выделяет хорошие книги – ясность подхода, острота анализа и явная увлеченность предметом. Это дает на выходе удивительно интересный, насыщенный рассказ о людях, о среде, в которой они жили и умирали (про Бухарина больно читать), о мужчинах (преимущественно) и женщинах (только в качестве жен), о детях и их сломанных и сложных судьбах, о комфорте и аскезе, о странной, нелогичной и непонятной нам сейчас вере, что, несмотря ни на что, они всю свою жизнь совершали что-то великое и значимое (Молотов тут особенно выделяется, да и Каганович несильно отстает).

P.S. Но вот с войной у Фицпатрик тяжело. Любое упоминание чего-то военного вызывает если не фейспалм, то легкое замешательство из-за спорных (как минимум) формулировок. Ворошилов (есть в его фигуре что-то трагическое, несмотря на внешнее благополучие), оказывается, возглавлял Первую конную (он, конечно, имел к ней отношение, но чуть менее прямое). В 1935 у нас, оказывается, ввели эполеты (эта странная ошибка уже была в «Повседневном сталинизме» ). Уборевич и Якир почему-то названы маршалами, граница в результате Зимней войны отодвинулась от Ленинграда на 15 километров (от Сестрорецка до Выборга на самом деле больше 110). Про Великую Отечественную вообще лучше не говорить, плавает тут наш автор, так плавает, что неловко за нее.
P.P.S. Фицпатрик активно использует письма к вождям в качестве средства для понимания общественного мнения. Я люблю метафоры, поэтому сравнение вала этих писем с хором в классическом греческом театре меня ужасно порадовало. Писали люди, писали искренне, кто-то требовал покарать все же врачей-убийц, кто-то требовал, чтобы Молотов взял на себя инициативу и стал на место Сталина и Ленина. Буйные у нас люди, активные, все им на месте не сидится.
Читать далее
54
1,4K
DeadHerzog18 июня 2020 г.
Один за всех и все за одного
"— Все это чистой воды фашистская пропаганда, — заявил таксист еще более ревностно. — Товарищ Сталин здоров как бык, а уж когда он мочится, Волга пересыхает от зависти."
Карлос Луис Сафон, "Тень ветра"
Шейла Фитцпатрик решила взглянуть на Сталина изнутри - глазами его окружения, "команды". Основной фокус - на взаимоотношениях в рамках сталинской группы во власти и в Политбюро (ближе к войне эти две группы сливаются в одну). Рассматривается период приблизительно с болезни Ленина и вплоть до разгрома "антипартийной группы" в 1957 году, когда команда перестала существовать.
Поскольку в центре внимания стоят конкретные люди и их взаимоотношения, книга выглядит даже не научно-популярной, а скорее попсовой - в данном случае без негативной коннотации. Это подтверждает и почти полное отсутствие ссылок, и то, что в начале книги автор любезно поместила мини-словарик, где поясняет, кто такие большевики и кулаки, и чем Гулаг отличается от РАПП. Полагаю, что если вы смутно знакомы с именами Сталина, Ленина и Троцкого, но точно не знаете, кто кого убил в коридорчике, можете смело читать эту книгу.
О ком, собственно, идет речь? В книге множество персонажей, но автором выделяется узкий ближний круг вождя - Каганович, Молотов, Ворошилов, Андреев, Орджоникидзе, Киров, Калинин, Жданов и примкнувшие к ним потом Хрущев, Берия и Маленков. Естественно, жены, дети, родственники, чады и домочадцы. Фитцпатрик в обязательном порядке собирает не только факты, но и слухи, домыслы, предположения и мнения - все, чтобы четче проявить взаимоотношения в команде, интриги и личностные характеристики, важные для темы. Поскольку советская история рассматривается с точки зрения взаимоотношений внутри команды и цельности самой команды, некоторые углы автор срезает, а некоторые события утрируются, иногда сильно, как будто автор кремлинологией занимается.
В чем-то это Короля Лира напоминает. Поначалу довольно уютно - посиделки там, дачные тусы, пивасик, все дети растут вместе, лепота в общем. Потом Надежда Аллилуева кончает жизнь самоубийством, погибает Киров, и дальше по нарастающей разворачивается огромная семейная трагедия - Отец потихоньку сходит с ума, начинает подозревать всех вокруг, кто-то идет под нож, я тебя породил - я тебя и убью, да не доставайся же ты никому: Вильям Шекспир был бы доволен.
Команда Сталина рассматривается не сама по себе, естественно, но в контексте - внутренней и внешней политики, фракционной борьбы, изменений в психике вождя. Она изучается в динамике - от крепко спаянной шайки единомышленников, называвших друг друга на ты и живших под одной крышей, до коллектива, способного пусть и пассивно, но сопротивляться капризам стремительно стареющего диктатора.
Вообще книга удивительная - в смысле я многократно удивлялся. Тому, что большинство из окружения вождя в свободное время стремилось изучать иностранные языки (с разной степенью успеха), что почти в каждой семье из ближнего круга были приемные или опекаемые дети (Артем Сергеев у Сталина, дети Шаумяна - у Микояна, дети Фрунзе - у Ворошилова), что почти в каждой семье был кто-то, кто уже после всех событий сохранял историю основателя, собирал материалы, публиковал мемуары и всячески поддерживал огонь.
Читать это безумно интересно, хот в каком-то смысле guilty pleasure: как будто смотришь какое-то телевизионное реалити-шоу, где происходят безумные, но глубоко логичные события, а все участники время от времени комментируют происходящее и других. Так и представляешь себе Сталина крупным кадром, подпись в углу (Иосиф) и как он говорит про Берию: "Я никогда ему не доверял. Я вообще думаю, что он еврей". Потом появляется Берия (подпись: Лаврентий) и протирая пенсне: "В последние годы у него развилась паранойя. Это просто невыносимо." Потом они собираются в гостиной и начинают громко скандалить, проводят голосование и кого-нибудь убирают с "проекта", причем иногда вперед ногами.
Фитцпатрик прекрасно отдает себе отчет в том, что изучение вождя и его сподвижников с близкого расстояния неизбежно очеловечивает их и по отдельности, и всем скопом, что многие могут воспринять как оправдание репрессий и преступлений, и дает длинное оправдательно-разъяснительное вступление, да и по ходу книги все время пытается понять, кто были эти люди, чем они руководствовались, как совмещали подписание расстрельных списков с воспитанием детей, старательно при этом дистанцируясь от каких-либо оценок.
Читать далее
35
796
brunet_man25 августа 2024 г.
Отличная публицистика от женщины историка и публициста. О сталинской команде (Team - с английского "команда") Расписано и описано подробно и легко - ссылки в тексте, на уже известного мне, историка Олега Хлевнюка. Из-за чего читать интересно - пойдёт тем, кто хочет "закрепить материал" о сталинских временах непосредственно рассматривая "кухню" сталинской верхушки изнутри и вблизи. События в книге частично дублируют фильм "Сталин" 1992 года выпуска - например показательный и демонстративный процесс ареста Бухарина.
Читать далее
12
222

Все рецензии

Цитаты

red_star17 июня 2020 г.
The Stalins and their guests played tennis, billiards, bowls, and chess; skied; went horseback riding; danced to the gramophone; sang; drank Georgian wine; and played with their own and other people’s children. Kirov and Molotov danced Russian dances with their wives; Voroshilov danced the Ukrainian hopak. Athletic young Mikoyan performed the Caucasian lezghinka, “kicking his legs in front of [Stalin’s wife] Nadya, trying to persuade her to join him,” while she “shyly covered her face with her hand” as the dance demands (but she really was shy and demure). Stalin was not much of a dancer, but he liked acting as DJ and putting the records on.
Читать далее
1
266
red_star17 июня 2020 г.
The team kept up an inhuman pace of work in the years of the Five-Year Plan. Core members of the Stalin team were constantly on the road, fighting (and sometimes laying fires) all over the nation, sending daily reports on local collectivization and industrial construction back to Moscow. It was a level of peripatetic activity unprecedented since the Civil War, and undoubtedly recalled those glorious days for the participants.
1
233
red_star17 июня 2020 г.
One of the book-throwers was Emelian Yaroslavsky, an Old Bolshevik member of Ordzhonikidze’s Control Commission, who wrote to Ordzhonikidze, not too shamefacedly, that Trotsky and his supporters had “behaved so outrageously and were so insulting to us Bolsheviks, that, despite having vowed to myself not to lose my temper, I lost it and threw The Control Figures of Gosplan at him.”
1
82