Воспоминания в трех томах. Том 3. После Шлиссельбурга

Рейтинг LiveLib

4,7

5 оценок

• 5
  80%
• 4
  20%
• 3
  0%
• 2
  0%
• 1
  0%

Ваша оценка

Отметить эмоции

Прочитали 5Хотят прочитать 13

Рецензии

• 

  BakowskiBabbitts17 сентября 2021 г.

  Три попытки Веры Фигнер

  При чтении третьего тома воспоминаний революционерки Веры Фигнер, постоянно приходило на ум одно слово - удивление. Но, это удивление можно списать на недостаток своих исторических знаний, ибо после изучения книг историка Н. Троицкого Николай Троицкий - Первые из блестящей плеяды , Николай Троицкий - Крестоносцы социализма , Николай Троицкий - Безумство храбрых. Русские революционеры и карательная политика царизма. 1866-1882 и воспоминаний народников у меня уже было сформировано достаточно полное представление о жизни и деятельности революционеров в 70-х, 80-х годах 19 века. А вот жизнь этих же революционеров после амнистии 1905 года представлялась мне чистым белым листом.
  Начать с того, что Веру Фигнер хоть и выпустили из Шлиссельбургской крепости после двадцатилетнего заточения, но сразу же поместили в ... тюрьму Петропавловской крепости. А затем отправили в ссылку в Архангельскую губернию, да еще и навязали ей двух жандармов, жизнь которых она должна была оплачивать из собственного кармана.
  Через всю книгу воспоминаний Веры Фигнер проходит красной нитью ее адаптация к нормальной жизни после двадцатилетнего сидения в одиночных камерах российских тюрем. И как меняется психика человека и соответственно человек в связи с такими испытаниями, знает только сама Вера Фигнер. Ведь после амнистии трое революционеров, получившие свободу, не смогли адаптироваться и покончили жизнь самоубийством.

  "Но теперь? Теперь, когда меня выбросили за стену крепости, которая в течение 20 лет вытравливала в душе любовь к человечеству и к родине, любовь к родной семье и к семье товарищей, - что было у меня взамен хотя бы того крошечного союза, который выковала тирания тюрьмы?
  Никакого единства не было... никакого коллектива, никакого союза, к которому доверчиво и любовно можно было прикрепить длинную паутинку своей жизни... И не было цели - доступной и определенной, высокой и твердой. Не было маяка, который стоял бы впереди, всегда перед глазами, и к которому не идти, а бежать надобно!.. Как жить? Чем жить? Зачем жить?"

  Я бы разделил данную книгу на три части. По числу попыток революционерки, через свою общественную и политическую деятельность, войти в жизнь Российской империи, обрести себя, а главное быть вновь нужной простому народу.
  Первой, и по своему неудачной попыткой была помощь голодающим Казанской губернии, куда она переехала в 1906 году. Переехала и встретилась с той же деревней, которую она видела 30 лет назад.

  "... только нищие и были кругом... Жалкое, грязное жилище, крытое соломой и окруженное вязким от навоза и грязи двором; вместо пищи - три раза в день чай с черным хлебом и солью; бледные, худосочные дети, нескладные фигуры взрослых... Нужда везде, во всем - и в массе никаких порываний к свету, к духовному простору. Школа, существующая около сорока лет, и наряду с этим множество неграмотных..."

  В Петербурге, как и в других крупных городах России, благотворительные организации собирали деньги на нужды голодающих крестьян, а затем передавали средства в регионы, где ими распоряжались люди от этих организаций. И вот тут, будучи владелицей небольшой суммы денег, которую Вера Фигнер должна была распространять как помощь среди голодающих, столкнулась с нищим русским мужиком.
  Каждый день она сталкивалась с бедой, с изможденными от недоедания людьми, с жертвами пожаров, многочисленных болезней, падежа домашнего скота и лошадей. И Вера Фигнер не могла помочь всем, да и любой человек на ее месте, располагающий скудными средствами, не смог бы сделать больше. Кстати, об этой невозможности помочь всем рассказывается и в других книгах, посвященных голоду в Российской империи - Лев Липеровский - Поездка на голод. Записки члена отряда помощи голодающим Поволжья , Александр Саввич Панкратов - Без хлеба : Очерки рус. бедствия : (Голод 1898 и 1911-12 гг.) , Лев Львович Толстой - В голодные годы . Естественно, у крестьян появляется недовольство, когда одним помогают, а другим на еду не хватает денег.

  "Я хотела делать доброе, хотела быть полезной, но на одного удовлетворенного создавала десяток недовольных и завидующих. А между тем удовлетворить всех, прийти навстречу всем нуждам, конечно, не было возможности, да между требованиями часто бывали домогательства, никоим образом удовлетворению не подлежавшие. А все-таки это были шипы и шипики, которые вонзались в сердца обеих сторон, потому что, если было неприятно получать отказ, то неприятно и отказывать".

  "... с утра до вечера, каждый час, каждые полчаса кто-нибудь приходил, и я выслушивала до полного истощения сил жалобы на то, на се и просьбы о том, о сем и обо всем. Ни физически, ни нравственно я не могла переносить такого рода работы над оголенной нуждой. Я уставала... Я не могла слушать людей до бесконечности, мои нервы отказывались служить... я превращалась в машину - раздавательницу мелких подачек, и уже одна эта механизация приводила меня в отчаяние".

  Конечно, это удивительно слышать из уст борца за права народа, но дело дошло до того, что народ (в лице пьяного сторожа) взял и спалил усадьбу Веры Фигнер.
  Нервы революционерки не выдерживают, она передает дело благотворительности в другие руки и уезжает за границу. Где совершает вторую попытку адаптации к политической жизни в Российской империи. Она знакомится с известными эсерами Савинковым, Гершуни и Азефом, вступает в партию социалистов - революционеров и выполняет различные конспиративные поручения партии (передача денег, организация побегов и т.д.).
  После разоблачения Азефа, как провокатора и агента царской охранки, Вера Фигнер понимает, что ее словно куклу, использовали ненавистные ей жандармы и выходит из состава партии эсеров.
  И вот тут наступает пора еще раз сильно удивиться. Говоря современным языком, Вера Фигнер начинает активную правозащитную деятельность за границей. А в нынешних реалиях псевдоборьбы с западными партнерами, некоторые "патриоты", у которых дети пребывают за границей, заклеймили бы Веру Фигнер "иностранным агентом" или наймитом госдепа США.
  Суть ее деятельности заключалась в том, что она получала от политкаторжан письма непосредственно с каторги или из российских тюрем и на основе этих писем и личного опыта составляла доклады об ужасном положении политзаключенных в Российской империи. Эти доклады она зачитывала перед европейской публикой, а та перечисляла деньги в созданный Верой Фигнер фонд "Парижский комитет", откуда деньги пересылались непосредственно политзаключенным в Россию.
  Увы, эта правозащитная и благотворительная деятельность Веры Фигнер закончилась с началом Первой мировой войны, и она вернулась на Родину.
  Повествование этих мемуаров заканчивается на упоминании Февральской революции и дне когда "с головы венценосца упала корона дома Романовых".Дне, о котором всю свою сознательную жизнь мечтала Вера Фигнер. И всю свою жизнь, каждым своим действием приближала этот день.
  На мой взгляд, трехтомник воспоминаний Веры Фигнер - это лучший исторический документ, позволяющий читателю понять время, в котором жили революционеры - народники, настоящее нищее положение большинства жителей Российской империи, а главное поступки этих людей, готовых умереть за свои идеи справедливости.
  В тринадцать лет Вера Фигнер прочитала роман Шпильгагена под названием "Один в поле не воин":

  "Ни один роман не раздвигал моего горизонта так, как раздвинул этот, он поставил два лагеря резко и определенно друг против друга: в одном были высокие цели, борьба и страдание; в другом сытое самодовольство, пустота и золотая мишура жизни".

  Увы, в современном капиталистическом мире наживы я часто встречаю людей, которые и в 50 лет не понимают того, что поняла Вера Фигнер в тринадцать.
  И пронесла это понятие через всю свою жизнь.

  Читать далее

  56

  586

Подборки с этой книгой

• • 
  • 
  • 

  Автобиографии, биографии, мемуары, которые я хочу прочитать

  • Anastasia246
  • 2 044 книги