Библиотечные полки (часть вторая)
LaraAwgust
- 1 866 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Честно говоря, открывая этот сборник, я не ожидал найти там того, что нашел.
Книга не то что приятно меня удивила, но сподвигла к некоторым размышлениям. Если вы обходите стороной советских авторов из братских республик, каким-то шестым чувством подозревая, что ничего кроме плохо скрываемой кандовости (ну и, может, какой-нибудь маленькой приятности в виде сильно разжиженного национального колорита) вы там не найдете, спешу вас обнадежить: помимо этого, здесь есть ещё кое-что.
Сборник оставляет после себя чувство типичного произведения перестройки: вроде соцреализм должен быть, и он как бы есть, но это такая очень цветастая маска, которая вообще практически не ощущается. Вроде и завязка и кульминация и развязка, и правильные слова, все на своих местах, но вместо заряда на светлое коммунистическое будущее ты ощущаешь какой-то вечный степной пессемизм.
Читая, диву даёшься: это же какой надо виртуозностью обладать, чтобы одновременно показать всю нищету полугорного Казахстана с пьяными пастухами, вымирающими деревнями и разворовыванием соц. собственности, и при этом СОХРАНИТЬ ванильный тон. Нет, ну правда, здесь наивное (даже не через строчку, даже не через запятую, через пробел!) соседствует с пронзительным.
атери своей...»
ну да, да, как же тут без матери, как же это слащаво звучит, думаю я
заканчивается предложение.
Что касается Человека Оленя — заглавного произведения; название подобрали хорошее, я ждал по меньшей мере Казахского Вендиго, однако когда прочитал краткую аннотацию на fantlab, разачаровался. Там было что-то про маргинала который в конце бросает свою маргинальность и уходит познав ценность людского братства к людям.
Однако книга не уходила из мыслей; тогда я все таки решил ее полистать. Вендиго я тут не нашел (разумеется!), однако нашел плотнейшую атмосферу одиночества, дикой природы и архаического.
Чувак слоняется по местам где жил его народ, вспоминает сказки и легенды, которые им в войну рассказывал единственный оставшийся на все село дед, и постоянно то проваливается в свои воспоминания, то выныривает из них.
Персонажи Бакеева это колхозный верблюд списанный со счетов, и от одиночества бросившийся под поезд,
— это студент-идеалист, который помешался на идеях всеобщего братства,
— это казахский вариант девушки-маугли, которая не знает, откуда берутся дети,
— это полубылинный конокрад, который умирает с черепномозговой и мучается совестью.
Я три раза обещал себе, что перейду к чему-то более интересному, и три раза открывал книгу.
Если пытаться определить этот сборник Бокеева в целом, он больше всего напоминает какую-то не правильную, лайтовую, деревенскую прозу, в которой искреннее наталкивается на обязательное, и из этого рождается какое-то особенное обоняние.
Наиболее сильная сторона Бокеева, это пейзажи, потому что в них никакой ходульности нет, а есть только степная правда и сознание этой правды.

Прекрасным можно назвать лишь то, что не стареет. Или то, что уходит все дальше в памяти, и чем дальше, тем прекраснее оно...

Когда-то давно жил, говорят, на дальнем зимовье один человек. Ушел он на охоту да задержался, а дома оставалась беременная жена. Приснился ей сон. Будто два волка вцепились ей в груди и отъели их. Она проснулась, ахнула и побежала в аул, чтобы гадальщик разгадал ей сон. Зима, метель, ох, тяжело ей пришлось. Добралась до аула, а гадальщика дома нет. Хозяйка одна. Ну рассказывает жене гадальщика про свой сон, а та, молодая, глупая, брякнула недолго думавши: «Что ж, значит, наяву съедят волки твое тело». Обомлела женщина, вскочила и быстрей побежала обратно к зимовью. Ну а гадальщик приходит домой, жена и рассказывает ему, кто приходил и что было. А тот ей: «Напрасно ты так сказала. Ты ведь ничего не понимаешь! Всякий сон надо толковать только к добру. Двойню она родить должна, двух сыновей. А теперь я боюсь, как бы с ней и на самом деле беда не случилась…» Сел он на коня и поскакал по следам женщины. Но чему быть, того не миновать. Не успел он догнать ее, и волки загрызли женщину. А на окровавленном снегу валялись двое новорожденных малышей… Вот так-то, сынок: не было такого случая, чтобы сон не сбылся. И толковать его надо, как говорил гадальщик, только к добру. И так оно и сбудется…

— О, сколько бесплатных дров валяется! В другой раз ветку лишнюю обломишь — плати штраф, а тут сам Аллах дров наломал, вот пусть его и штрафуют...












Другие издания
