
Книги, прочитанные на французском языке
Raija
- 94 книги

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Ни для кого не секрет, что биограф - фигура в жанре жизнеописания не менее значимая, чем тот или та, кому сей текст, собственно, посвящён. Испортить можно любой источник, в даже самый чистый пруд наплевать, а белейшее одеяние осквернить. Для этого много таланта и ума не надо.
Про такого рода "жизнеописателей" и говорить не хочу. С ними и так все достаточно ясно. А вот что делать с биографами, чуждыми злых намерений, но недостаточно добросовестными?
Такими, как Вьолен Желли - автор биографии датской писательницы Карен Бликсен. Желли показалась мне поверхностной и не слишком увлечённой предметом своего исследования. Известно про француженку немного - разве то, что она когда-то работала главредом журнала Psychologies. Так себе рекомендация, прямо скажем. Что поражает больше всего в книге о датской баронессе - это ее объём. Всего 106 страниц. Впихнуть туда жизнь и взгляды одной из самых интересных и "инаких" женщин прошлого столетия оказалось, мягко говоря, непросто.
В общем, автор особо не напрягалась и создала дайджест из всего, написанного ранее о Бликсен. В качестве ликбеза это сойдёт, но тем, кто уже знает творчество Бликсен, и неплохо (как ваша покорная слуга), книга эта ничего, кроме разочарования, не принесёт.
А жаль, что она не даёт полного представления о независимости этой необычной женщины, не даёт прочувствовать ее страстность и неукротимую любовь к жизни и свободе. Бликсен, которая обожала охоту за острые ощущения, вырывавшие ее из обыденности, предпочитала пролетариат сытой буржуазии, ценила местные африканские племена больше, чем англичан, а мусульман считала более честными и ответственными членами общества, чем христиан, - как передать оригинальность взглядов баронессы всего на сотне страниц? Можно сформулировать ее основные отличия от окружения, как это делаю я, но как дать почувствовать масштаб ее личности? А вот для этого нужна уже личная вовлеченность автора биографии в судьбу своего героя, неравнодушие, искренние попытки понять сложность натуры того, о ком пишешь. Желли же ваяла свое творение явно в расслабленном режиме, не ставя перед собой цель пролить новый свет на события в жизни Бликсен, ее вполне удовлетворил результат - создание добротной компиляции из фактов жизненного пути датской писательницы. То есть перед нами всего лишь текст - набор знаков, несущих информацию. Но добавочная ценность здесь отсутствует, потому что настоящее внимание к судьбе другого человека, аналитические способности, чутье и умение делать неоднозначные выводы автоматически должны прилагаться к таланту истинного биографа. Такого, как Басинский, Мюриэл Спарк или очень полюбившийся мне Сергей Беляков, автор великолепного биографического исследования о Льве Гумилеве. Конечно же, спорного. А вот в данном случае спорить не с чем - ибо в руках у Желли не лопата для археологических изысканий в глубинных залежах и пластах биографии Бликсен, а лишь ножичек для разрезания страниц - очаровательный предмет, но для целей добросовестного биографа, к сожалению, непригодный.
Бликсен, не терпевшая поспешной тривиальности, невероятно глубокая натура, прожившая и прочувствовавшая воплощенные ею в слове духовные коллизии и открывшая для себя важнейшие истины бытия ценою крушения всего, что было ей дорого, заслуживает совсем другого отношения потенциального биографа. И человек, задумавший писать о ней, сам должен пройти путь разочарований и озарений, чтобы приблизиться к пониманию ее тайны.
Так что обидно и за читателей, и за биографа, прикоснувшегося к редкой находке и унесшего на ногах флоберовскую "золотую пыль" с одеяния, покрывающего идола, - героиню не ее романа, не Вьолен Желли. Эта книга - "невстреча" биографа со своим героем, поучительная неудача. Попросту говоря, провал.

Beaucoup de leurs amis pensèrent à l’époque qu’il la fuyait parce qu’elle était trop possessive. Mais elle n’était pas possessive: elle l’aimait. Et il ne l’aimait plus. Ou plus assez. Ce que Karen découvrait, c’est que Denys n’aimait personne.