
Девочкина радость:-)
SvetaVRN
- 376 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Лето в этом году где-то загуляло, поэтому летнее настроение решила создавать книгами.
А тут и любовный роман подвернулся с морем на обложке. Как грицца, то, что доктор прописал.
Главные герои здесь простые люди, их жизни. Но самый-самый главный герой - это ДОМ на берегу моря. Построили и обустроили его с любовью, но... опять как всегда "но", оказался заброшенным хозяином и превратился в пансион - дом на прокат. Обо всех, кто приехал отдохнуть в этот дом, рассказаны истории жизни. Такие маленькие рассказы в одном романе.
Хозяин дома Артем. Молодoй, успешный. То везучий, то нет. И здесь также рассказано об его отношениях с девушками, женой, любимой, с дочерью, даже с домработницей - очень своеобразной дамой, до ужаса бесючая. Но так уж вышло, что мы - читатели об окружении Артема узнаем больше, чем сам Артем. Вот такой он - ничем , кроме себя, не интересующийся человек. Потом, как "петух клюнет", он попытается изменится. Удастся ли? Автор оставил нам додумывать.
Легкий роман. Прочитался очень легко и быстро. И думаю также и забудется - легко и быстро.

Да, это действительно аритмия, болезнь. Сначала идёт всё тихо-мирно, спокойно, и вдруг..Это бывает, да, это бывает, может и так, как у Маши, может с другим концом. Но такое бывает.
Мало кому удаётся пережить такие сильные чувства. Мало кто способен их удержать. Но кто пережил такое однажды, никогда не забудет. Всегда на сердце будет шрам, как после операции..Как у Тани. Я понимаю, я понимаю этих героев. Какие интересные образы, какие неповторимые истории на старую, как мир тему, тему любви. И это место на берегу моря, куда обязательно возвращаешься.
Я рада за Диму. Надо отметить, что я переживала, когда он сломался. Врач от бога и так бездарно прожигал жизнь. Но автор спасла его. Спасибо ей большое, потому что этот герой был мне симпатичен с самого начала, и если бы он погиб, то мне было бы бесконечно больно..Хотя как обычно бывает в жизни? И есть ли на свете такие мужчины как отец Тани? И всякая ли аритмия заканчивается полным выздоровлением? Возможно, есть и такие случаи, но ведь есть и другая сторона жизни..
Я люблю книги о разных судьбах. И опять же вечный вопрос- а что мы знаем об окружающих людях? Что Таня знала об Анжеле, о том же Диме? И что окружающие знали о самой Тане? Чувствовали они её болезнь под названием любовь? Когда и правда видишь только любимое лицо, думаешь только об одном, и пребываешь где-то совсем в другом мире..А самое печальное, что это такое чувство, что нельзя поверить никому, даже лучшей подруге. Как же можно поделиться болезнью? Её надо пережить и лечить самой. А такая любовь это болезнь..
Не всякому дано такое чувство. Я не знаю, что лучше- никогда этого не чувствовать или броситься в пучину и утонуть. Не могу сказать, не знаю..Кто более счастлив? И счастливы ли они? Это не опишешь. Это надо прочувствовать, пережить. Кому-то дано это всего один раз. А кто-то живёт этой любовной аритмией не признавая другой жизни..

Начала читать эту книгу, потому что свою оставила дома, а надо было скоротать время. Думала, сейчас пару страниц почитаю, потом как-нибудь к ней опять вернусь. И неожиданно для себя самой так увлеклась; пока не дочитала - из рук не выпустила.
Фабула-то довольно банальная: он любит её, она - его, но им всё время что-то мешает. В принципе, то, что история о любви явствует из названия. Но если эту историю написать хорошим грамотным языком, добавить немного синего моря и красот южного острова, приправить всё это колоритными персонажами, чего только стоит домработница Анжела, - то может получиться замечательный роман. Единственно, мне был не очень понятен главный герой Артём и его линия поведения. Вроде, уже "не мальчик, но муж" и к тому же, не побоюсь этого слова, отец, а поведение - ну как у дитя неразумного. Всё у него какие-то метания, сомнения, логика в поведении вообще отсутствует. В жизни чаще складывается, что какие-то внешние обстоятельства мешают двум любящим сердцам воссоединиться в страстном порыве, а тут как бы всё своими руками запутывали-запутывали и дозапутывались.
Книга читается быстро, слог лёгкий - на один вечер подойдёт замечательно. Или на парочку часов на пляже у самого синего моря.

Когда недостатков наберется много, чаша весов перевесит, и она меня бросит. Нет, она не умеет бросать людей, не умеет делать им больно. Она предложит мне остаться друзьями. Ей будет больно, каждую минуту. Но мне будет больнее. Я не выдержу. У меня остановится сердце. Я не хочу давать ей возможность узнать меня до конца. Узнать, разочароваться и вычеркнуть из жизни. Я хочу ее иногда, урывками, видеть, целовать, держать за руку. Мне этого достаточно. Лишь бы она была. Лишь бы ей было хорошо. Лишь бы она не страдала.
***
Когда есть любовник или любовница, тогда не уйдешь, не решишься. А уйдешь скорее в никуда и ни к кому, потому что просто больше не можешь.

Хотя что считать хорошим концом – условное счастье двоих на обломках судеб других? Или, наоборот, крепкая семья на руинах собственных чувств?

На пляже было непривычно шумно. Паника нарастала. Вновь пришедшим рассказывали, что утонула бабуля-сердечница, да к тому же с давлением. А следом за ней утонула и дочь, у которой на глубине свело ногу (откуда взялась эта версия?), и внучка, которая не смогла вытащить двух женщин. И вот теперь маленький Сева остался сиротой. То есть еще не остался, но наверняка останется, потому что луна убывает. И вообще в прошлом году двое здесь утонули, прямо на этом пляже.
Еще через пятнадцать минут народ бился в истерике.
– Едут! Плывут! – послышался женский голос.
Резиновая лодка почти наполовину ушла под воду под весом пассажиров. В лодке сидели все три женщины. Диму рвало. Капитан дальнего плавания ругался матом так, что заглушал звук прибоя.
Когда все оказались на берегу, народ обступил женщин в ожидании подробностей.
Оказалось, что сначала выловили внучку Елизаветы Ивановны, которая доплыла до дальнего буйка и дальше не смогла – устала бороться с течением. Она зацепилась за буй и рыдала в голос. Потом увидели и дочь, которую течением прибило к скале. Она распорола, вылезая на камни, ногу, но в целом была в порядке.
Елизавету Ивановну подобрали на самом дальнем диком пляже. Она к нему уверенно гребла. Правда, уже по-собачьи.
– Мы сейчас вас вытащим! – закричал ей Дима.
– Не надо меня вытаскивать. Я отлично плыву. Просто моя скорость чуть меньше скорости течения, вот меня и прибило, – ответила Елизавета Ивановна.
Дима из-за шума лодки и волн ничего не услышал.
– Не волнуйтесь, мы вас спасем! – крикнул он.
– Я не волнуюсь, – рассердилась Елизавета Ивановна, – это вы мне мешаете плыть!
– Поднимайтесь на борт, – строго велел Владимир Иванович.
Елизавету Ивановну вытаскивали долго – она никак не могла закинуть ногу в лодку.
– Давайте мы вам веревку бросим, вы зацепитесь! – кричал ей Дима.
– Не нужна мне ваша веревка, – ругалась Елизавета Ивановна, но за веревку зацепилась. Впрочем, идея была плохой – из-за волн бабуля все время оказывалась под водой.
– Вы меня утопите! – закричала она, откашлявшись. – Лучше б я сама утонула!
– Елизавета Ивановна, пожалуйста, – умолял ее Дима. – Давайте еще разик попробуем вас в лодку затащить.
– Как вы мне все надоели! Никакого покоя! Даже в море меня достали! – ругалась бабуля, которую все же удалось затащить в лодку. – Плыла себе, никого не трогала, пешком бы дошла с пляжа.
Ее дочь сидела в некотором ступоре и рассматривала свою ногу, осторожно трогая окровавленный бинт. Внучка Елизаветы Ивановны, в которую Дима влил водки, продолжала плакать. Самого Диму опять мутило. Владимир Иванович молчал и управлял лодкой так, как будто стоял за штурвалом крейсера.
Когда паника улеглась и все стали медленно расходиться, продолжая обсуждать происшедшее, дочь Елизаветы Ивановны вдруг подскочила, забыв про больную ногу, сорвала с головы матери купальную шапочку, в которой та так и сидела, побежала на пирс и закинула ее далеко в море.
– Все! – крикнула она шапочке.
Внучка уже не плакала. Она целовала Севу, который пытался вырваться из материнских объятий, и подвывала. Дима молча наливал водку в рюмку, выпивал залпом и снова наливал. Владимир Иванович привязал лодку и еще долго сидел в шезлонге, глядя на вдруг успокоившееся море. Волны мучили резиновую шапочку, которая билась о камни, цеплялась розочками, но ее опять сносило на глубину.
















Другие издания


