
Книжные ориентиры от журнала «Psychologies»
Omiana
- 1 629 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Жвалевский и Пастернак – профессиональные литераторы, их перу подвластна и дамская романистика, и руководства для пользователей компьютера. Но изначально, по образованию оба они физики, и в центре сюжета как раз физическая проблема: путешествие во времени. Вот что стало первой причиной, по которой я погрузилась с головой в эту, собственно, невзрослую книжку. А вторая причина - эпическая по тону и драматическая по размаху полемика, которую целевая аудитория, дети и подростки, развернули на сайте конкурса "Книгуру". Противники утверждали, что "Время всегда хорошее" - адская попса, а защитники утверждали: пускай попса, зато весело.
Итак, вернемся к нашему обмену временами. Ученица из компьютеризированного будущего «переезжает» в год 1980-й, а советский школьник – в 2018-й. И если до две тысячи восемнадцатого ещё дожить надо, то о восьмидесятом я какое-никакое представление имею.
А авторы книги? Это, скажу я вам, вопро-о-ос.
Сын обкомовца никогда не видел винограда и персиков. На политинформации семиклассникам рассказывают о проститутках. Дикие советские граждане пьют воду непосредственно из-под крана и носят чулки в рубчик. Вот где предел падения - чулки в рубчик. А уж основная коллизия – паренька исключают из пионеров за то, что он угостил одноклассников куличом, – пардон, не есть возможна. До войны - запросто. При Хрущёве, борце нашем с религиозным дурманом, - скорее всего. Но не в восьмидесятые! Тогда пресловутые куличи свободно продавались в булочных под деликатным названием «Кекс “Весенний”». А исключение из пионеров считалось таким беспрецедентным событием, что решалось не на уровне совета дружины. Подымайте выше, до заоблачных высот гороно.
Да и будущее лучезарным не выглядит. Всеобщая компьютеризация достигла таких пределов, что учащиеся потеряли способность говорить друг с другом: сидят бок о бок и переписываются теми самыми SMS-ками. Учителя, спохватившись, решают проблему дедовским способом: лепят в журнал бесконечные двойки за устные ответы. Не знаю, чем провинились педагоги перед А. Жвалевским и Е. Пастернак, но и в минувшем, и в грядущем соавторы из Беларуси считают своим долгом изображать их монстрами, лишёнными представлений об этике. Ладно кулич, его кто-нибудь ретивый мог воспринять как угрозу общественному спокойствию, но устная речь... Навык диалога, эмпатия, культура взаимодействия не восстанавливается оттого, что ввели устные экзамены.
Обе проблемы благополучно разрешаются, и под занавес звучат слова отца:
А я ему [сыну] всё время говорю, что незачем путешествовать. Время всегда хорошее! Мы-то с тобой это точно знаем.
Неужели путешествовать незачем? Неужели любое время хорошее: и грозовой девятнадцатый год, и кровавый тридцать седьмой, и сороковые-роковые? Есть такая пословица: кому война, кому мать родна. Не хочу быть голословной, поэтому процитирую интервью писателей:
Вспомним Некрасова. Великий печальник земли русской подсказывает нам важный вопрос, который во "Времени" незатейливо обойдён: "Кому именно хорошо?" В общем, мои чувства удачно выразил кто-то из школьников-рецензентов конкурса "Книгуру". Синтаксис и пунктуацию сохраняю со всем уважением:

Хорошая и добрая книга. Роман прочитала на одном дыхании и не хотела с ним расставаться.
В романе рассказаны истории двух школьников, которые меняются местами и годами: 1980 и 2018. В каждой эпохе поднята одна из проблем того времени.
В наше время все сидят в телефонах и не общаются друг с другом, причем такое наблюдается даже в кафе. В романе показана школа, где все автоматизировано, ученики все сдают электронно, общаются в телефонах и совсем не говорят в реальности. И в этой школе решили провести устный экзамен. “Ерунда”, - подумаем все мы, а для них это была трагедия. И они учились вновь общаться, а не писать.
В 1980 году полная противоположность: все пионеры, все всё учат, общаются и сдают на отлично. Но, однажды, в школу ученик принес кулич в честь Пасхи. В итоге его чуть не выгнали из пионеров, а отца из партии, и вся их жизнь могла пойти под откос. Нам это покажется смешным, ибо сейчас почти на каждом шагу люди кричат о своем вероисповедании и приглашают служить своему Богу, а тогда религия была под запретом.
Но в остальном все осталось схожим. Мы переживаем, нуждаемся в поддержке, помогаем. Хорошая книга, не сказала бы, что детская. Каждый почерпнет что-то для себя: про воспитание, про отстаивание своего мнения, про дружбу...

Сколько бы я ни тренировала мозги умными дядьками вроде Джойса и Кафки, а любить детскую литературу не перестану. Во-первых, она добрая. Во-вторых, она дарит массу приятных иллюзий. Например, что я быстро читаю (целая книжка за пару часов, круто же), или что я очень умная (по мере прочтения в голову приходят на удивление четкие и ясные умозаключения, аж душу греет). Правда, есть и недостатки. Все-таки сложно читать, будучи во многом гораздо опытнее, чем целевая аудитория.
Собственно, начало показалось мне банальным. Мальчик-отличник, образцовый пионер из прошлого vs слегка отбившаяся от рук девочка-живущая-в-сети из будущего. Где-то я их уже видела. А вот когда они махнулись жизнями, стало гораздо интереснее.
Ремарка: я не знаю, как писать о такой короткой и линейной книжке без спойлеров, так что они будут, причем жесткие, причем про концовку. Берегитесь.
Итак, Витя и Оля поменялись жизнями. У обоих предварительно случились суровые проблемы, детские организмы не выдержали напряжения и выдали по нервному срыву, после которых очнулись ребята не в своем времени. Декорации поменялись необычно. Сами дети прекрасно помнили, как и когда они жили до этого момента. В новое время угодили и родители ребят, но они, в отличие от детей, были уверены, что всегда только так и жили. Все остальные действующие лица никуда не перескакивали, но опять же, все одноклассники Вити после квантового скачка были уверены, что всю жизнь знают Олю, а Олины однокашники из 2018-го аналогично приняли Витю.
Понятно, что, придя в себя и освоившись немного, Оля и Витя насеяли вокруг себя доброе и вечное. Оля научила пионеров высказывать вслух свое настоящее мнение и не лизать сапог системы. Витя напомнил детям недалекого будущего, что можно не только в чатике флудить, но и языком разговаривать, вслух, и в мячик играть на улице.
Во всем этом, конечно, ярко видна мораль, озвученная в названии повести. Своя прелесть была и в восьмидесятых двадцатого, будет и в конце десятых годов двадцать первого века. По идее.
Но я, честно говоря, этого не увидела.
Вот будущее, 2018-ый. Все живут хорошо, красиво и счастливо. Мама Вити, попав вместе с сыном в будущее, внешне помолодела лет на двадцать. Она говорит: мне всего тридцать восемь, у меня вся жизнь впереди. Проблема – дети перестали общаться, не вылезают из своих компов и коммуникаторов, чуть ли не разучились разговаривать, и даже просто прочитать главу учебника перед классом оказалось для них проблемой. Однако же стоило одному умному дядьке провести реформу образования и заставить всех сдавать устные экзамены, как дети волей-неволей снова заговорили. Конечно, пока плохо, но ясно, что очень быстро все наладится.
И вот восьмидесятые, самое начало. Люди усталые, недовольные, какие-то колючие все. Неудобная одежда, ужасная мебель. Время, свободное от работы, тратится на стояние в очередях по несколько часов и домашние дела, которые все еще отнимают массу сил и того же времени. Мама Оли постарела, подурнела и говорит, что ей уже тридцать восемь, она зрелая женщина. Проблема – застарелый маразм партийных идеалов, преклонение перед системой, вытекающее из него тотальное лицемерие, когда дети на собрании пионеров говорят одно, между собой – другое, и считают себя совершенно честными, потому что не представляют, как иначе. Во всем этом сквозит невероятная безнадега. Конечно, мы-то знаем, что ей всего десять лет царить осталось, но как-то печально.
Что характерно, Вите удалось решить проблему в 2018-ом году в рамках одного класса, а Оля всколыхнула это болото, но в итоге получилось только хуже. Из-за этого и пришлось меняться обратно и Вите все начинать с начала, подготовившись.
Впрочем, можно сказать, что это и не считается: все равно ведь восьмидесятые кончатся, никуда не денутся. Девяностые кончатся, нулевые, и дети восьмидесятых доживут до двадцатых годов нового века, когда все улыбаются. И будут говорить: мне сорок, у меня вся жизнь впереди.
Так что история эта закончилась, по идее, хеппи-эндом. Научившись уму-разуму в чужом времени, дети вернулись домой и принесли с собой все лучшее из своего путешествия, что смогли. Вернулись они в тот же момент, в который покинули родное время, так что в конечном итоге не Витя, а Оля растормошила одноклассников и подтянула их к экзаменам, а Витя спас своего друга Женю от исключения из пионеров. Все бы хорошо. Но беда в том, что оба «в гостях» влюбились.
Витя, в общем-то, увлекся несильно. Скорее девочка в него втюрилась, а он только ей отвечал симпатией. А девочке просто было нужно живое общение, а не чатик: когда Оля вернулась назад, девочка вместо Вити влюбилась в другого одноклассника. Оба немногое потеряли.
А вот Оля увлеклась всерьез, не на шутку, и взаимно. Я все думала, как же авторы решат эту проблему. Неужели, когда Витя и Оля разрулят все беды в родных эпохах, они снова поменяются? Или Оля будет обречена на вечную разлуку с этим Женей и забудет его?
Так, да не так. Книга закончилась толстым намеком: у Жени, который в 2018-м оказался, естественно, ровесником Олиных родителей, есть сын, тоже Женя, ужасно похожий на отца, и неплохо бы тебе, Оля, с ним познакомиться.
Мда. Вот тут-то я и пожалела, что читаю книгу уже с высоты нажитых седин. Будь мне двенадцать, может, оно бы и прокатило: тоже Женя, тоже похож, ровесник, значит, можно его любить вместо того Жени, какая разница. Но нет, я старая мудра и домысливаю дурацкие проблемы: Женя-младший окажется редкостным занудой, ничего того, за что полюбила Оля Женю-из-восьмидесятых. Иначе быть не может: Женя-один умный, начитанный и очень честный, особенно для своей эпохи, а Женя-два, естественно, будет такой же, как все, замороченный на виртуальном общении незнайка, привыкший гуглить. Зато выяснится, что Женя-старший все так же прекрасен, как прежде, так же накручивает прядь волос на палец, когда волнуется, и все такое. Для Жени-старшего прошло тридцать лет, у него давно все отболело и, между прочим, есть жена, родившая Женю-младшего. Для Оли прошло несколько дней. Она будет мучительно общаться с Женей-младшим, чтобы видеть Женю-старшего почаще, страстно ненавидеть его жену, к которой проснется нормальная женская ревность, и ничего с этой ситуацией не сделать, потому что не будет психически здоровый взрослый мужик любить девочку двенадцати лет от роду. Ужас какой-то натуральный, сюжет для мелодрамы, а не хеппи-энд. А в детстве я бы радовалась. О моя юность, о моя свежесть.
Ладно, на самом деле, это классная книжка, пусть не без пары сомнительных моментов, которые дали мне повод разворчаться на две страницы. Надо же было как-то смазать тот факт, что мне, взрослой тиотке, такая детская книжка ужасно понравилась.

...Очередь- это когда через весь магазин тянется колбаса из людей, чтобы купить кусок колбасы из коров....

Неужели непонятно, что сила земного притяжения зависит от настроения, от погоды, от того, кто рядом!

Сначала мне в бумажной переписке очень смайлов не хватало. Я научила Женю ими пользоваться, целый урок ему на бумажке рисовала всяких веселых, сердитых и грустных, а потом Женя меня спросил:
– А зачем они?
Я и ответила:
– Чтоб настроение передать.
А Женька и говорит:
– А я и так твое настроение вижу. По глазам.












Другие издания


