
PocketBook
augustin_blade
- 1 169 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Люблю Мураками - за эту светлую, под стать обложке, грусть, за зыбкое и трогательное ощущение мимолетности всего и вся, за непременную легкость слога, стиля и глубину философских мыслей, хаотично и беспорядочно перемешанных в печали... Самый жаркий месяц года открываю двумя романами из сборника прославленного японского автора, сюрпризов не жду - автор давно знакомый и нежно любимый. Не ожидаю, что сборник будет столь же солнечным, как оптимистичная обложка, - издатели постарались в этот раз на славу...
Ничего не ожидаю от книжечки и мигом проваливаюсь в круговорот событий-чувств-приключений на переломе 60-70-х... Вместе с героями сборника переворачиваем странички календаря: лета, затем - осени... Быстро-быстро мелькают они перед глазами, хочется зацепить, удержать подольше - вырываются и бегут дальше...
Хочется законсервировать каждый день. Тут бы в пору добавить: каждый счастливый день. Да вот только с героями не разберешь, перепуталось все окончательно. Лето - "Слушай песню ветра" - песнь любви, сезонной и со сроком годности. Скромный юноша, мечтающий стать биологом, и милая девушка, работающая в магазине грампластинок - сюжет избит, банален и в общем-то предсказуем (забегая вперед: но только не у Мураками!), но все так же щемит сердце своим финалом эта очаровательная история далеко не первой любви. Я никогда не видела японских ромкомов (есть ли они вообще?), но по этому роману он бы вышел отличным - с такими трагикомическими нотками, странной девушкой и чередой нелепых совпадений. Каждый день и миг хочется запечатлеть на полароидном снимке - жизнь персонажей Мураками язык не повернется назвать скучной. Память все же сохранит снимки этого лета, издалека все кажется счастливым...
За летом неизменно приходит осень - "Пинбол 1973", с ее когда-то похороненными надеждами и новыми мечтами, новыми знакомыми и старыми увлечениями. Осень тоже будет весьма оригинальной, а впрочем, в книгах японского прозаика, уже почти что классика, по-другому и не бывает вовсе: героя захватит любовь, работа, а на душе будет скрестись кошкой надежда встретить Ее - ту странную даму из прошлого, что влекла к себе когда-то неудержимо... Небольшое расследование, поиск ее следов, давно, кажется, утерянных за давностью лет - и вуаля. Вот только чем теперь замостить пустоту в душе?..
Сюжеты книг Мураками сложно описывать, это как рассказывать о симфонии из звуков, запахов, красок - все льется на тебя одновременно и сразу. Это надо просто брать и читать, погружаясь в мир японской меланхолии и смирения перед судьбой. Незримым попутчиком проводит тебя услужливо автор по судьбам своих героев. Зачем? Чтобы чему-то поучиться у них? Это вряд ли: у каждого из нас и свой ворох подобных историй из богатого опыта жизни, да и поучиться у них вроде и нечему. Совершают ошибки, совсем как мы. Мучаются. Страдают затем...
Нет. Не для этого. Даже в этих в общем-то безрадостных и нелепых эпизодах из жизни можно поучиться замечать красоту мгновения. У кого ж учиться этому, как не у японцев? Отдаваться на волю случая. И ни о чем не жалеть. Все листочки-дни уже давно бережно собраны и сохранены в глубине сердца, и забрать их никому
не получится...

Я недаром решил начать свою рецензию с поминания сказки Андерсена и пьесы Шварца. Пока те две повести рецензируемого автора, которые я прочел, больше всего мне напоминают платье сказочного короля, которым восхищались придворные и зажиточные горожане, лишь бы на них не подумали, что они его не видят.
Вот я перечитал кучу положительных и восторженных рецензий, и по большему счету все они имеют некий гадательный характер: "А может автор хотел сказать то? А может это? А может что-то еще?" Каждый уверен, что он нашел правильный ответ на некую загадку, которую разгадать под силу только посвященным. Неплохо Харуки устроился, предложил текст с набором необязательных образов и деталей, некий такой ребус, из которого можно безболезненно выбросить что угодно и так же вставить что угодно, лишь бы по стилистике соответствовало, и платье готово.
Сама по себе такая литература нежизнеспособна, но, если создать соответствующие условия, привлечь внимание, обеспечить критические публикации в элитных журналах, причем, не обязательно положительные, создать атмосферу скандала и сенсации, то это уже совсем другое дело - читатель видит в тексте не только то, что там написано, но и то, чего там и не было никогда.
А надо отдать должное Мураками, писать он умеет, создавать некую эмоциональную атмосферу у него тоже получается, поэтому отсутствие смысла, читатель, сенситивно воспринимающий действительность, как реальную, так и воображаемую, ему легко прощает. Точнее, берет на себя функцию объяснения и смыслового толкования предложенного текста.
Может я излишне польщу японскому автору, но мне на ум приходят строки Тютчева, который писал о природе, но и к творениям Харуки их можно отнести: ...может статься, никакой от века загадки нет и не было... Единственное, что здесь лишнее, это "от века", потому что не от века, а от 1979 года, когда его начали издавать.
Харуки продолжает свистеть как ветер из первой части, что бы он не написал, всё ему простительно, потому что он "художник", и лабуда про венерианцев и сатурнианцев, с которыми общается герой, и пассаж про Троцкого и оленей на Красной Площади, и про бюстгальтеры советских женщин-военнослужащих. Кстати, когда его потом спросили про экскурсы в историю СССР, он ответил так: "Я тогда и представить не мог, что все это будут читать русские люди", и на момент написания не имел даже представления ни о Красной Площади, ни о тех самых бюстгальтерах. Но создать исторические анекдоты, которые теперь гуляют по просторам иностранного инета, у него получилось.
Судя по всему, Мураками относится к своему творчеству гораздо критичнее, чем его российские почитатели. Есть такое писательское правило: писать нужно либо о том, что ты знаешь лучше всех, либо о том, о чем никто ничего не знает. Харуки очень виртуозно пользуется вторым условием, он пишет явный бред, отвечать за который не нужно. Ну и что, что в Москве нет никаких оленей на Красной Площади, это же пишу не я, а человек, от имени которого ведется рассказ, он же там еще и с инопланетянами общается, и со странными двойняшками живет, и сам он до жути странный.
Вот эта странность безымянного повествователя наводит на мысль, что его и нет как такового. Есть Крыса и его внутренний мир, в котором он сходит с ума, поэтому и перемежаются главы от одного к другому. Жизнь Крысы до жути скучна и однообразна, напившись очередной раз в баре, он в очередной раз проваливается в мир, кажущийся ему идеальным. Но "блаженны нищие духом", духовная нищета Крысы рождает соответствующую воображаемую жизнь, в которой присутствуют необъяснимые вещи, как во снах, там же всегда всё необъяснимо, в которой происходит гиперболизация каких-то мелочей, но отсутствует логика и смысл.
А когда завершаешь чтение книги, то остается звенящая пустота - всё не важно, всё могло быть, а могло и не быть, всё, по большому счёту, не имеет значения. Что дала мне эта книга? Что я вынес? Чему она меня научила? У меня только один ответ - пить много пива, как это делал Крыса, вредно. Не судите меня строго за этот вывод, но он ничем не хуже авторских экзерсисов об оленях и бюстгальтерах. Так что, какова книга - таковы и выводы.

Я очень долго обходил японского автора, в фамилии которого зашифровано русское слово "мура". Мне почему-то казалось, что такое совпадение неспроста. И восторги многих, его читавших, меня не очень вдохновляли, потому что я за долгие годы своей читательской практики уже неоднократно встречался с восторгами по поводу какого-нибудь нового мессии от литературы, а взяв в руки его книгу, четко понимал для себя, что если бы "это" попало ко мне не благодаря громкой раскрученной фамилии, а само по себе, я, скорее всего, отложил бы книгу недочитанной с недоумением. Так было с Борисом Вианом, с Амели Нотомб, с Бегбедером...
Я боялся, что Мураками может оказаться в этой тёплой компании. Еще почему я с подозрением относился к японскому писателю, так это из-за Орлуши. Ну, да из-за этого бездарного типа поэта, которому "стыдно быть русским". Хаживал я одно время на Литпром, хоть и давненько это было, так вот там Орлуша, тогда еще не устыдившийся своей посконности, чуть ли не в каждой своей вирше рифмовал то "харуки", то "мураками", из его стихов выходило, что он прямо-таки обложен томами этого самого Харуки. А поскольку Орлуша всегда был мне не симпатичен, то каким-то образом это неприятие стало распространятся и на несчастного Харуки.
Но грянул выстрел KillWish, и я понял, что в этот раз отвертеться от японского корифея у меня фиг получится. Выпал мне роман "Охота на овец", но я, зная, что это третий роман цикла, решил начать с начала, то есть - с первого. Так я и познакомился с 65-страничным романом (как громко звучит), у Солженицына произведение в два раза большего объема "Один день Ивана Денисовича" значится рассказом. Но сетовать нечего, иногда бываешь очень благодарен автору за краткость. Но Мураками виртуоз по сравнению со всеми остальными - он умудряется писать кратко ни о чем, на самом деле это великое искусство, потому что большинство писателей, решающих писать ни о чем, как правило, в один 600-страничный том не укладываются.
В аннотации написано, что в первом романе цикла нет сюжета как такового, зато закладываются нити развития сюжета в следующих книгах тетралогии, которая называется трилогией. Что же, с первым утверждением - отсутствие сюжета - согласен, я его тоже не обнаружил, по второму положению приходится пока принимать на веру, поскольку, втянутый в игру до "Охоты на овец" я по-любому дочитаю, а там посмотрим.
Рассуждения автора об идеальном тексте и о претензии на оный оставлю без комментариев. По крайней мере, то, что представлено здесь в качестве романа и на сносный текст, как мне кажется, претендовать вряд ли может, где уж тут до идеального. Но многим все же нравится, часто в рецензиях встречается слово "уютный". Не очень понимаю, но завидую людям, которые могут себе позволять подобную уютность, мне, видимо, это не дано, я воспринимаю чтение как работу. И после Мураками я с недоумением ищу КПД от прочитанного и не нахожу. Прозрачные акварельные наброски так и остаются этюдами, не превращаясь в картину. Автор, видимо, хотел мне сказать, что нет ничего прекраснее и чудеснее, чем просто жить, особо не задумываясь, просто наслаждаться процессом. Что же, такая точка зрения имеет право на жизнь, но с другой стороны, если потребовалось продолжение, значит, не всё так просто. И, возможно, пустота, которую пока наполняет поющий ветер, со временем начнет чем-то насыщаться.
И про начало и концовку, то есть про американского писателя Дерека Хартфильда, которого автор превозносит своим кумиром. Многие задумываются, что же это за писатель, ищут его в Вики и в Гугле, и не находят. И тогда появляется версия, что это выдуманный писатель. Выдуманный-то он выдуманный, да не совсем. Это же Роберт Ирвин Говард собственной персоной, отец "Конана-варвара" и целой кучи непритязательной попсово-культурной литературы, тут и про Марс, и про Венеру. Годы жизни, направление творчества, причины смерти - всё практически совпадает с биографией Говарда. Неплохой такой стёб над высокоэлитарной публикой, которую заставляют нагнуться перед довольно низкопробными творениями Говарда. Вот за это даю Мураками лишних полбалла, которые сделают мою рецензию даже положительной, чему сам крайне удивлен :)

- Слушай, - сказал он, - может, нам с тобой объединиться в команду? Мы, за что ни возьмемся, все так славно получается!

Но приходит время, когда каждый возвращается на свое место. Только мне
некуда вернуться. Знаешь, есть такая игра - все вокруг стульев бегают, потом садятся - а одному стула не хватает.

Мне иногда кажется, что я старею каждый час. И что самое страшное, так оно и есть.










Другие издания


