Ваша оценкаГерой романа после окончания Оксфорда приезжает в семейное поместье. Большую часть времени он проводит в библиотеке, читая в основном научные труды. Вскоре ему начинает казаться, что он в доме не один — пропадают и возвращаются на место книги, слышатся шаги на лестнице, а иногда мельком можно увидеть чей-то силуэт. Пытаясь разобраться в чем дело герой находит на чердаке зеркало...
Жанры
Рейтинг LiveLib
3,5
141 оценка
- 525%
- 426%
- 333%
- 210%
- 16%
Ваша оценкаПрочитали 153Хотят прочитать 581
Рецензии
Аноним30 октября 2020 г.Смерть=Трансформация
Читать далееВ Таро карта Смерти всегда означает окончание, но чаще всего не финал происходящего, а кардинальное его изменение - трансформацию. Трансформация - это переворот с ног на голову, очень болезненный процесс, при котором меняются ценности, личность в целом и вообще восприятие мира с отношением к нему. Обычно воспринимается сие страшное действо исключительно положительно, по крайней мере мной и коллегами психологического либо эзотерического направлений, так как в его ходе затягиваются все полученные от травм шрамы, осознается то, что отрицалось, вытеснялось, рационализировалось и прочие защитномеханизмовые "лоси", принимаются отщепленные фрагменты и отправленные в Тень аспекты - в общем личность наконец приходит к гармонии и балансу, становясь целостной (по-моему, я уже почти в каждой рецензии употребляю это слово).
Джордж Макдональд в "Лилит" демонстрирует нам ровно этот же процесс - сначала в лице женщины, давшей имя произведению, за которой наблюдает в своем путешествии по иному миру главный герой, потом, собственно, в его - начальную стадию мистер Уэйн проходит прямо на наших глазах, совершая сказочные шаги по выполнению определенной задачи (еще Пропп описал алгоритм сказки, по которому видно, что все события и поступки подотчетны явлению изменения персонажа: помощники, принести трофей, победить врага, забраться в тридевятое царство). Вот только Уейна мы оставляем в состоянии "подвешенного" (еще одна карта Таро), когда он зависает в положении ожидающего, Лилит же показывает буквально до деталей весь путь, который очень метафорически в книге, но вполне осязаемо приходится проходить едва ли не каждому человеку. Раскаяние и отпускание - лишь малая толика того, с чем нужно справиться, намного более трудновыполнимую и сложную задачу составляет прохождение этапа отвращения к тому, что из себя составляешь, и принятие всего плохого в том, что творится в жизни, в самом человеке без оценки в негативной окраске (здесь автор несколько напортачил, полностью изгнав Тень и темное, выдав это за спасение души - ну с религией у него в целом в истории перебор, так что звездочку убрала, а внимание акцентировать серьезно не стала). Суть смерти - принять ее как свой безмерный страх, т.е. согласиться с истиной, что ты не вечен, что обязан высшим силам (не долг, за который отрабатываешь, а убирание чувства собственной важности, будто никто не указ, а ты сам пуп земли и вселенной) и все, что есть и чего нет - это ни плохо и ни хорошо, это нормально (как никогда здесь близки восточные веяния мудрости). Такой траснформацию через сон равный смерти нам показывает Макдональд, отправляющий Уейна через зеркало на собственном чердаке в мир, где все совсем иначе, чем понимается, воспринимается, ценится в нашем; показывающий ему женщину, испугавшуюся потери бессмертия (мифы о Кроносе, съедающем своих детей, все из тех же источников берут начало, что и эта история - архетипы и коллективное бессознательное) и перешедшую на темную сторону, а заодно и смерть, позволяющую исправить совершенные ошибки и воскреснуть.
Метафоры этой книги принесут открытым к этому людям инсайт. Даже мне, хотя трансформации в моей жизни и так дело нередкое, а даже любимое (да я адреналинщицей оказалась), пришла в голову абсолютно новая мысль - правда, прямо сейчас совсем из другой оперы, книги фантастического или фэнтезийного склада, вылепленные вычурным и изысканным, будто, языком, написанные для фантазий на тему существ, технологий и пр. элементов выдумки или не несущие прогресса личности героя - чужды и пусты для меня, иногда даже раздражающим пафосом на бессодержательности, а вот те, где суть заключается в развитии души персонажа (и плевать на возможный простенький язык, ошибки в физике, не новаторскую, а вполне реальную фантастическую составляющую), - то, что дает мне пищу для размышлений, а, следовательно, и возможность жить.
...единственный способ несколько приблизиться к понимаю того, где вы, – начинайте чувствовать себя здесь как дома...
Это значит больше, чем вы сейчас можете разглядеть, но не больше того, что вам необходимо знать.
...если бы вы понимали чей-то мир, кроме своего собственного, тот, собственный, вы бы понимали гораздо лучше...
Если бы я тогда знал об этом, я тут же лег бы рядом!
– Я сомневаюсь в этом. Если бы вы были готовы лечь рядом, вы бы узнали его.Вы его не найдете, но этот лес… Вряд ли вы его пропустите. Это место, в котором те, кто не спит, просыпаются по ночам, чтобы сражаться со своими мертвецами и хоронить их.
...число великанов все время остается неизменным? Было время, мне казалось, что это ваши папы и мамы.
Она разразилась веселым смехом, и сказала:
– Нет же, добрый великан, это мы их предки!
Но как только она это произнесла, радость словно умерла в ней и она будто испугалась чего-то.
Я оставил работу, и уставился на нее, сбитый с толку.
– Как так может быть? – воскликнул я.
– Я не могу ответить, я сама не понимаю, – ответила она, – но мы были здесь, а они – нет. Они получаются из нас... //а ведь мы все родом из детей и живем с ними внутри, отрицая//Обнаружив, однако, что я ее люблю и почитаю вместо того, чтобы подчиняться и поклоняться, она пролила свою кровь затем, чтобы освободиться от меня, присоединилась к армии чужих, и вскоре настолько пленила сердце великой Тени, что он сделался ее рабом, подчинился ее воле и сделал ее королевой ада.
– Я мертв? – воскликнул я.
– Да, – ответил он, – и вы будете мертвым до тех пор, пока отказываетесь умереть...Только тот может быть свободным, кто творит свободу; не может любить свободу тот, кто порабощает! Ты сама – раба. Каждую жизнь, каждую волю, каждое сердце, которое ты узнавала, ты пыталась поработить: ты раба каждого из тех, кого ты сделала рабом – ив таком долгу перед ними, что тебе и не понять этого! Позаботься же о собственном спасении...
Здесь не бывает «поздно» или «рано», – возразил он. – Для каждого его настоящее время наступает тогда, когда он впервые ложится спать. Мужчины не слишком быстро возвращаются домой, женщины приходят быстрее...
...ты и не сможешь легко отличать настоящее от поддельного до тех пор, пока не станешь достаточно мертвым; и, уж конечно, когда ты достаточно мертв – то есть вполне жив, ложь никогда не окажется поблизости от тебя...
...став настоящим, ты увидишь настоящую же правду, и сомнения умрут навсегда. И тогда редко у тебя будет появляться возможность поизучать возможности иллюзий...
1081,5K
Аноним2 июля 2019 г.Красота, у которой нет сердца.
Читать далееУвидишь в библиотеке призрака, оставь его в покое. Не следуй за ним. Даже если он взял вмурованную в дверь книгу. Особенно, если призрак пошел на чердак. Если начать исследовать собственный чердак, может съехать крыша. Ну, или получится пройти через зеркальную дверь в иное измерение. И придется беседовать с вежливым вороном о местах, в которые можно только войти или только выйти. А там недалеко и до момента, когда позабыв свое имя, начнешь задаваться вопросами: "Кто я? Где я? Где мой дом и как туда попасть?" Бедный мистер Уэйн. Только успел вступить в наследство домом и тут такое...
Иногда исследование чердака рождает чудовищ. Явно могильной ориентации. Например, червячки, у которых голова размером с медвежью, с белой гривой на красной шее. И чего их пугаться? На Аракисе куда крупнее и ничего. Почти никто не умер. Седлают и катаются. А мистер Уэйн в ужасе убегает и ждет когда Луна на них посветит и они упадут в отключке.
Иконостас в стиле Босха. Затейливые у автора фантазии. Сплошь символы да аллегории. Понятно, что путь, который проделывает разум одного человека, другому не описать никакими словами. Но автору пытался. Вышло лирично, красиво, но под очень редкое настроение.
И дом - не дом, а сфера семи измерений. И там, где горит очаг, в другом измерении растет дерево. А чтобы жить, нужно умереть. Такие сны видишь наяву, когда слишком много думаешь о смерти. Когда только о ней и думаешь. Когда страдаешь от одиночества. Вот тогда будут являться гигантские могильные черви, жаждущие пожрать еще не умершую тушку. Малютки и великаны, кошки и змеи, живые глаза и мертвые лица, яблоки и спрятанная вода в мире, где не помнят имен и скелеты скандалят.Немного сказки, немного притчи, немного вампирской готики. Много смерти. Затянуто и притянуто за уши. Бессердечную красавицу Лилит перевоспитывали неубедительно. Только пытками и добились результата. Ну что это за методы? Всех по могилкам уложили, но это еще не конец. Начался треш с похоронами отрубленной руки. Уже сам Уэйн согласился на "интересное предложение" и все равно не финал. Книга не заканчивается, пока читатель не согласится, что смерть - это круто. При этом, она временами затягивает. Чувствуется, автор хотел добрую сказку сочинить, что бы сделать мир лучше, светлее и добрее. Отчасти получилось.
984K
Аноним4 августа 2014 г.Читать далееГрех мой, душа моя, Ли-лит: кончик языка совершает путь... Тьху, не то! Грех мой, душа моя, Лилит, при виде тебя рука моя совершает путь к лицу, чтобы навеки прилипнуть в неудержимом фейспалме. Вторая рука в этот момент берёт пыльный мешок на тот случай, если я когда-нибудь встречу автора в тёмном переулке. А вот что я сделаю с автором и пыльным мешком — спросите у театра вашей фантазии.
Поначалу мне казалось, что всё прекрасно. Люди мертвы, гробы свежи, краски тусклы, словом, всё как и полагается. А потом глянь-ка, я рассмотрела поближе всю эту мишуру с паутиной, тленом и безысходностью... Всё оказалось дешёвой тайваньской подделкой. Автор так стремится запихнуть в роман побольше символов, что они наползают один на другой, мешают друг дружке, рушат целостную картину да ещё и вопят всё время вызывающе: "Я символ! Я! Я! Разгадай меня!" Нет, конечно, книжка должна иметь власть над читателем, но не такую же пафосную дребедень приводить в качестве движущей силы. В итоге уже где-то после первой трети единственное, что хочется сделать, так это вправить челюсть, выбитую из надлежащего ей места во время особенно мощного зевка. На что похоже? На Сафрона, г-сп-ди прости, с его "Тенью ветра". Там тоже один воняющий химией пластик и лубок вместо декораций и событий.
Хотя изначально идея была неплоха. Все эти "ищи истинного себя на дне могилы" и погружение в дебри подсознания, которые ВНЕЗАПНО переросли в что-то псевдорелигиозное и даже попытались кокетливо приодеться в жанр притчи. В итоге получилось, что автор погнался за слишком большим количеством зайцев. Мясца не добыл, ружьё потерял да ещё и всех читателей, которые жаждали роскошный обед с тушёной зайчатинкой, ввёл в заблуждение.
Слишком пере-, слишком очень, а значит не.
781,5K
Цитаты
Аноним14 сентября 2012 г.Большая мудрость нужна человеку, чтобы понять, когда он должен уйти, зато глупость может подсказать, когда нужно сразу же вернуться.
111,1K
Подборки с этой книгой
Не только Диккенс: 7 больших викторианских романов для новогоднего чтения
- 7 книг
Западный канон Гарольда Блума
- 588 книг
Книжные магазины и лавки, а также библиотеки + книжные клубы + издательства
- 134 книги
Книги, названные именами женщин
- 860 книг
Книги о христианстве и христианах
- 195 книг
Другие издания
