Commonwealth

Если я не вернусь в университет, — прошептала она, подтыкая простыню под диванные подушки, — радикальный социальный эксперимент можно будет считать неудавшимся, потому что мне придется покончить с собой.

Поля, поля и снова поля — никаких бессмысленных украшательств типа деревьев.

Мы живем, думая, что беда ждет по ту сторону двери, что она снаружи, в шкафу, но все не так. <...> Большинство живущих на земле людей носит свою смерть внутри себя.

Окружающим и хотелось их поубивать, и жутко было — не убить бы в самом деле, и тревожно — не убились бы сами и не убили бы кого.

Половину того, что было со мной в жизни, я с трудом припоминаю, а вторую половину мечтаю забыть.

Жизнь, как теперь понимала Тереза, — это череда потерь. Случалось в ней, конечно, и иное, хорошее, но потери были неизбежны и неодолимы, мир держался на них, как на трех слонах.

"Казинс наконец осознал то, о чем начал догадываться с первой минуты, как только увидел ее - когда она заглянула на кухню и окликнула мужа. С этой минуты началась его жизнь"

Смешно, но она только теперь поняла, до какой степени у нее не было отца, только сейчас сообразила, что отец ушел, бросил их много лет назад и никогда больше не вернется, разве что на денек — свозить их покататься на аттракционах.

— Может, я поразила его своим умом! — Франни сама рассмеялась над тем, какую милую глупость сморозила. — Или своим обаянием.

За два года на юридическом к Франни никто не прикоснулся, но то было на юридическом: любой, продержавшийся там первые две недели, быстро ухватывал связь между деянием и наказанием.