
Эксклюзивная новая классика
XAPOH
- 137 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Я читала эту книгу давно, но все же не решалась написать отзыв. Я всегда говорила: "Есть такие книги, а их много, которые сами выбирают читателя, а не читатель книгу", также и здесь. Что мы видим? Да видим любовь, но глазами Петрушевской она получилась бедной, местами весьма трагичной, и какой то предательской. Но, на то художник и есть художник чтобы видеть мир своими глазами.

Нет, наверное, мне даже понравилось. Кажется. Только я не буду больше читать Петрушевскую - наелась до горлышка.
Хочется теперь чего-нибудь радостного, жизненного, настоящего, здорового. С этой книгой никак не сочетается мой возраст; это книга для старых и потерянных.
Старость тут лезет изо всех углов, грязных, замшелых, в заплатках.
Она его любила, он её - нет, а потом она умерла.
Её никто не любил, а потом она умерла.
Они не любили друг друга, но жили вместе.
Она любила другого и сошла с ума.
Петрушевская, как будто бы, упивается безысходностью; как настоящая ведьма разводит паутину в углах.
... Когда я была маленькая, моя бабушка вместо колыбельной пела мне песню про извечное, женское:
Подорожник-трава, на душе тревога,
Может вовсе у нас не было любви.
От тебя до меня - долга дорога,
От меня до тебя - только позови.
Может быть, поэтому, когда я выросла, я стала люто ненавидеть все пустое, черное в отношениях; ту любовь, от которой плохо всем и хорошо никому. Вот теперь сижу с этой книжкой, как дурак. Вроде понравилось, а ненавижу, ненавижу, ненавижу.

В последнее время люди(зачеркнуть) женщины часто советовали мне почитать Петрушевскую, при этом задумчиво хмурили брови и кивали головами, будто знают что-то нечеловечески мудрое: «Да, Петрушевская — хорошая писательница, её вот стоит читать...».
Решила проверить.
Встаю утром, настроение прекрасное, на улице весна, солнце, первый день легких платьев, хватаю белоснежный томик с романтичным названием «Рассказы о любви» и бегу в метро, на ходу читая аннотацию. Восхищаюсь: «20 языков...список бестселлеров в США...». Думаю, наверное, рановато было складывать отрицательное мнение об авторе, зная только «Поросёнка Петра».
Наконец, открываю первый рассказ. Читаю. Перечитываю каждую страницу по несколько раз, но не потому что нравится, а потому что не могу смысл понять: «Зачем это написано, а тут что за жаргон, а в чём смысл этого события?», но, думаю, слишком это для меня сложно. Читаю дальше.
Вышла из метро, прочитав несколько рассказов. Смотрю по сторонам: солнце мерзко слепит в глаза, ветер противно дует в ноги, машины вокруг визжат, пахнет омерзительно, травой какой-то, люди ходят страшные вокруг, вот, девушка на меня идёт, ноги-то кривые, на лице — будто её сейчас стошнит... И вдруг я понимаю, что это было моё отражение.
Не знала, что книга может вогнать в такую депрессию. Видимо, я не такой сильный человек, как думала.
Петрушевская, как написано в Википедии, создает своими произведениями «энциклопедию женской жизни». Возможно, где-то живут женщины, похожие на её героинь, но если бы так жили все, люди бы вымерли от ненависти к себе.
Петрушевская пишет не о женщинах, а о бабах. Более того, это тронувшиеся умом бабы. И даже мужчины у неё, как бабы. В тех рассказах, которые я читала, я не увидела ни одного героя, кто бы думал. Они живут, выполняют какие-то функции, делаю то, что от них хотят другие. При этом иногда их пробирает на поток бессвязных мыслей и они внезапно что-то делают (читатель радуется — ура,движуха!), но нет, герой понимает, что совершил ошибку и решает не делать то, что хотел.
Её рассказы нельзя назвать реализмом — описание процесса быта с описанием скуки, грязи — это не реальность, а надуманная грязь.
Поклонники особо восхищаются её стилем. Я не понимаю, чему восхищаться: обилию коротких абзацев? Внезапным неуместным отсылкам к мифологии (что больше выглядит, как желание автора похвастаться: «Смотрите! У меня классическое образование!»)? Неумелой попытке воспроизводить жаргон или детскую речь? «Смелости» говорить грубые, пошлые слова и надсмехаться над светлым и чистым?
Я сумела прочитать только половину сборника, но и этого мне хватило, чтобы почувствовать себя облитой грязью. Лживой грязью. И зачем я так мучилась?

...ведь иногда, Пульхерия это давно заметила, ты думаешь, что к тебе начали относиться плохо, а на самом деле просто это ты уже плохо начал думать о человеке. Все люди внутри остались животными и без слов чувствуют всё, что происходит, ни одно душевное движение не остается без ответа, и более всего равнодушие.

Бывают такие создания, которые вынуждены компенсировать удары судьбы живостью и беззаботным ко всему отношением. Первый удар судьбы для Карпенко была ее внешность, рот до ушей и неправдоподобно большие глаза. Носа там почти не существовало, какие-то две скромные дырочки. Карпенко не красилась и усугубляла свой вид тем, что утягивала вокруг и так высоковатого лба кое-какие волосы, небогатые от природы. Лягушонок! Ее приняли за бесспорный актерский талант, она так прочла басню, что матерые педагоги, заскучавшие к концу первого тура, охотно заржали. Но к таланту нужны и еще некоторые качества, неизвестно какие. Пробивная сила, к примеру. Женский шарм. Карп была скромна до убогости.

Новогоднюю ночь (то есть, по традиции, семейный праздник) полагается проводить дома и весело. Насчет последнего («весело»): людям это не всегда удается, так как хозяева к вечеру сбиваются с ног, поскольку происходит нон-стоп что: готовка — уборка — мытье кухни как после ремонта — заставить детей нарядить елку — кричать, чтобы не подпускали кота к мишуре — запереть кота в ванной и нарядить елку самой — вымыть и переодеть детей — и только затем выпустить ошалелого кота, принять душ и переодеться уже перед боем курантов (у интеллигентных девушек таковое наведение порядка называется «врубить Потемкина», по аналогии с потемкинскими деревнями), вот так.
















Другие издания


