Моя библиотека
Dasherii
- 2 817 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Творчество Вилиса Лациса я люблю ещё со школьных времён. Его книги — это интересные сюжеты и лёгкий, текучий слог, который одинаково приятно читается как в оригинале, так и в переводе. Каждый роман — как ожившие страницы истории, рассказанные через судьбы отдельных людей.
Однако «К новому берегу» явно не самое удачное произведение писателя. Здесь, как и в других книгах, отражена история Латвии первой половины XX века — на примере нескольких поколений семьи Лидумов. Мы видим революционный подъём 1905 года, за которым следуют годы буржуазной реакции. На место изгнанных немецких помещиков приходит новая латвийская буржуазия, власть которой не приносит облегчения простому народу. Более того, соседство молодого Советского государства пугает буржуазную элиту, заставляя её становиться ещё более жестокой. На этом фоне разворачивается подпольная борьба, питаемая верой в то, что где-то рядом существует страна, где власть действительно принадлежит народу.
Один из главных героев — Ян Лидум, человек, которого можно назвать профессиональным революционером. Всю молодость он проводит в тюрьмах как политзаключённый. Его сестра Илзе, воспитывающая сына одна, тоже живёт без особой радости. Их дети — двоюродные братья Артур и Айвар — приходят к идее строительства коммунизма каждый своим путём. Артур с детства впитывает убеждения матери и дяди, в то время как путь Айвара более тернист. После очередного ареста Яна мальчика усыновляет местный бездетный кулак, мечтающий вырастить из него преемника. Не буду пересказывать весь сюжет — скажу лишь, что герои проходят множество испытаний, прежде чем находят своё место под солнцем.
Почему же, несмотря на всё это, роман оставил у меня ощущение неудовлетворённости? Пытаясь создать образ идеального советского человека и коммуниста, Лацис слишком увлёкся. В результате получились персонажи, лишённые живого человеческого облика — герои, у которых есть лишь одна страсть: претворять в жизнь директивы партии. Когда со страниц на читателя глядят люди словно с агитационных плакатов, а их диалоги напоминают лозунги, книга перестаёт быть увлекательной.
Я понимаю, что роман был написан в 1949–1952 годах, и политическая обстановка диктовала писателям определённые рамки. Но в этом случае, как мне кажется, Лацис явно перестарался. Именно поэтому «К новому берегу» интересна скорее как исторический документ, чем как самостоятельное художественное произведение.

Грудь сдавило, на сердце легла какая-то тяжесть. Сев на лавку, хозяин заплакал. Он знал: никто не придёт его утешить, никто его не пожалеет. Ужас неизбежного одиночества навис над ним, как чёрные крылья гигантской птицы.
Да, наконец он понял всё. Понял, что всю жизнь был скрягой и никому ничего не дал: ни крупицы любви, ни капли ласки. Вот поэтому нет у него сейчас права на любовь и ласку. Мерзни теперь в мрачной, холодной берлоге!

Маленький Артур, сощурив глаза, смотрел, как мать шагает по дороге, перекинув через плечо веревку санок. На ногах у нее сапоги — такие же, как у мужчин, голенища исчезают под зеленой шерстяной юбкой. На матери серое пальто из домотканого сукна, голова окутана белым вязаным платком Бахрома платка покрывает плечи. Когда мать, улыбаясь, оглядывается, ее раскрасневшееся от холода и напряжения лицо с темными бровями, ласковыми голубыми глазами и темной прядью волос на лбу кажется удивительно прекрасным, прямо как у той принцессы из книжки с картинками, которую мать привезла с осенней ярмарки. Нет, мать еще красивее, она самая красивая и лучшая из всех мам в мире, — Артур это твердо знает

Никакие счастливые воспоминания не связывали ее с этими местами — тяжелая работа, горькие разочарования, унижения… и тихая, робкая надежда, которую человек лелеет в глубине души, — вот и все. Но сейчас Ильза никак не могла оторваться от этого маленького мирка и вглядывалась в него с таким напряжением, будто хотела целиком вобрать в себя. Шесть лет… А вот сегодня она уйдет и никогда не вернется в эти места. И жизнь здесь потечет по-прежнему: будет шуметь на ветру Аурский бор, летними вечерами над Змеиным болотом стелиться туман, большие и малые страсти будут тревожить людей, оставшихся там, в серых домах, но никому из них не будет дела до Ильзы. Разве только сплетницы иногда вспомнят молодую батрачку да по вечерам посудачат о ней старухи.