Литературная судьба Насреддина оджи так же парадоксальна, как и его приключения.
Бесподобный философ и чудак, он принадлежит к золотой когорте непреходящих образов мировой литературы. Он может занять в ней почетное место рядом с Жиль-Блазом и Пантагрюэлем, в том же ряду, где стоят monsieur Ренар, барон Мюнхаузен и скорбный рыцарь печального образа. Он дружественно близок Фальстафу и Козьме Пруткову, его связывает кровное родство с Лазарильо из Тормеса и с Тилем Эйленшпигелем.
Этот великол...