
хиппи,панки и другие...
Artyshok
- 15 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Интересная живо написанная книга от хорошего киносценариста. История паренька из шестидесятых, любившего the Beatles и создавшего дворовую рок-группу. Масса подробностей советского быта, которые будет забавно вспомнить причастным и узнать молодым. В конце немного сбивается на пафос с думами о судьбах родины, но это не критично для восприятия повести. Немного постмодернизма, немного стёба - в целом вещь понравилась.
Как по мне, музыка - определяющая и одна из главных вещей для любого молодого человека, и очевидно, что с наступлением нового века это становится не так. В книге о том, как важна была музыка для ребят в шестидесятые.

Неприятная, хотя и затягивающая фантасмагория с участием группы "Битлз", Андропова, Брежнева, и простых советских граждан. Конец не имеет никакого отношения к роману, притянут за уши. Примет быта действительно много, но они только добавляют сюрреализма всему происходящему.

Книга будет интересна в первую очередь "рожденным в СССР" и способным вспомнить приметы той эпохи, качественно и приятно написанный роман, ходя и немного "обычный", во-всяком случае, после "выхода ГГ на международный уровень" и личного знакомства с легендарными "жучками", хотелось увидеть по меньшей мере неожиданную и неординарную концовку а-ля постмодернизм.

И выходило, что права перегарная баба, она каким-то образом ухватила суть происходящего, а он, трезвый Федор, неправ. Суть, конечно же, состояла в пристраивании, это народ понял сразу, но драма его, народа, заключалась в том, что он не постиг, куда именно надо было пристраиваться и с кем вместе, пристраиваясь, что-нибудь перестраивать. Мимо прошли акционирование и приватизация, потому что прыгнувшие до этого цены вытрясли у той же нетрезвой бабы последние деньги, включая те, которые были отложены на собственную смерть. Абсолютная логика сделанного указывала на определенный план: чиновник устал оттого, что санатории, сауны и дачные резиденции принадлежат безликому государству, а не ему, партийно-государственному чиновнику, и за свое право собственности решил бороться до конца. С детьми же и внуками алкоголиков, которых сначала называли народом, а потом презрительно окрестили населением, обошлись по-свойски: ему, как ребенку, указали на какие-то невнятные государственные бумаги, а потом со смехом спросили: «А что ты хочешь от ваучеров? Ты что, шуток не понимаешь?!». Население сильно смутилось и устыдилось самого себя, в частности за то, что оно, с такими-то доверчивыми мозгами, еще что-то населяет, подобно мухам. Многие после этого вообще отказались что-нибудь населять, и убыль людей сравнялась с военным временем.
...Федор подумал, что мистическая роль России состоит в компрометации социальных систем. Сначала она зачеркнула социализм, сейчас она делает то же самое с капитализмом. Какая система годится для нее самой, неведомо. И если же гопота с улицы установит в ней подобие фашизма, то можно сказать с уверенностью, что фашизм этот будет безнадежно скомпрометирован и опошлен до абсурда.

Что это было? Конечно же, безобразие. Но безобразие томительно-сладкое, сродни эротическому. В последний раз нечто подобное Фет испытал в три с половиной года, когда тайно сорвал с новогодней елки мягкую игрушку, изображавую наивную девочку в капюшоне, и начал топтать ее ногами. Искалеченное ватное тело он запрятал позднее в раскатанный пластилин. Но тогда чувство было скорее непосильно-тяжелым, как-будто идущим из-под земли, от шахт, могил, метро и прочих тайных коммуникаций...
Другие издания
